в России крестьянин. Мы за мужика, за землю и волю. Конечно, за рабочих, которые хозяева на своём предприятии. Без гегемонов, без партийного руководства, без вождей. Это и есть натуральный материализм.

– Недавно сам Кропоткин выступил за национальное согласие, чтобы противостоять Германии…

– Стар наш Пётр Алексеевич, он за войну и против террора. Ленин другой. Он против войны и за революционный террор. У нас тут разные мнения…

Они вышли к многолюдной площади перед Курским вокзалом. Выделялись группы солдат, расположившихся как на бивуаке, поставив винтовки в пирамиды. Денёк был тёплый, солнечный, и пёстрая толпа издалека выглядела нарядно, празднично.

– Мы собираемся в Екатеринославль, – сказал Сергей.

– Кто это «мы»?

– Мои хорошие знакомые и я. У них в тех краях имение. То есть было, а что сейчас осталось… Есть сведения, что его разграбили… реквизировали. В общем, экспроприация. Владелец пострадал… Жена и дочь решили поехать к нему. Вы не знаете, как сейчас в тех краях?

– Идёт народная война против гетманщины, против оккупантов. Ничего определённей не знаю. Но могу дать дельный совет.

– Какой?

– Дождитесь, когда там прояснится. Да и проезд опасен.

– Нас обещали провезти в служебном вагоне. У них родственник работает на железной дороге, инженер.

– Интересный факт… А если ещё кого-то с вами? Деньги есть.

– Не знаю… Я их спрошу. Возможно. Как с вами связаться?

Марин назвал гостиницу недалеко от Большого театра и добавил: «Спросите Петра Аршинова… А ваш адрес, если не секрет?»

– Вам записать? – спросил Сергей.

– Говорите. У меня память на имена и адреса. Осталось со времён подпольной работы.

…Через день, в ночь на 12 апреля, Сергей проснулся от сначала одиночной, затем дробной пулемётной стрельбы. Он подумал: начался новый переворот – свержение власти большевиков. Оказалось – наоборот: большевики разгромили основные базы анархистов.

Власть против безвластия

Большевики всё туже завинчивают гайки своей государственной машины. Трудно сказать, что происходит в других городах. Но теперь, когда правительство переехало в Москву, этот один из самых анархических городов России почувствовал на себе тяжёлую руку новой власти.

В ночь на 12 апреля началась ликвидация главных баз анархистов. При вооружённом сопротивлении большевики предприняли штурм, используя пулемёты, пушки, гранаты. По слухам, убиты сотни человек, тысяча арестованных. Но, как обычно бывает, слухи преувеличивают масштабы трагедий.

Почему большевики решились на такой шаг? Полагаю, от страха потерять власть. За последнее время московские анархисты объединились в единую федерацию и создают свою Чёрную гвардию. Существующая власть усмотрела в этом (и не без основания) серьёзную угрозу своим притязаниям на абсолютное господство.

Большевики не останавливаются перед убийствами не только буржуев, но и рабочих во имя, как они утверждают, победы пролетариата во всём мире. Но кто эти мифические пролетарии, где они? Латышские стрелки, учинившие расправу над анархистами? Или триумвират Ленин – Троцкий – Свердлов? Никто из них не был ни рабочим, ни крестьянином.

Можно ли совместить идею коммунистического бесклассового общества с укреплением государственной власти, чем занято руководство большевиков? Сомнительно.

Ленин и Троцкий говорят о воле партии, о воле народа. Но понятие «партия» предполагает всего лишь часть, а не большинство. В данном случае можно говорить именно о незначительном меньшинстве, взявшем на себя нелёгкое и опасное бремя власти.

Как показали выборы в Учредительное собрание, наиболее отвечает чаяниям большинства населения программа социалистов-революционеров, эсеров. Лозунги анархистов – свобода и безвластие! – находят живой отклик в народе. Теперь этому политическому течению в России нанесён сокрушительный удар.

Большевики объясняют свои репрессии против анархистов тем, что среди последних находятся криминальные элементы. Как мог убедиться ваш корреспондент, в этом есть доля истины. Не все анархисты выдерживают испытание свободой. Немалое их число использует оружие для проведения так называемых экспроприаций, что часто можно квалифицировать как разбой и грабёж.

Насколько безгрешны сами большевики? Разве нет среди них криминальных элементов? Вот в чём вопрос. Ленин заявил, что в белых перчатках революцию не совершают. Большевики делают русскую революцию в красных перчатках. Красных от крови.

Как сказал мне в беседе один из анархистов, они стремятся осуществить третью фазу революции: после власти буржуазии, после власти партии пролетариата и её вождей – переход к безвластию, воле, вековой мечте крестьянства.

Интеллектуалы – философы, учёные, литераторы, деятели искусств – убеждены в необходимости свободы для творчества. В противном случае оно превращается в службу за вознаграждение. Но разве не следует так же относиться и к физическому труду? В этом есть правда анархизма. Любой труд должен быть свободным, приносить человеку радость и удовлетворение.

Большевики делают ставку на власть и принуждение. Вскоре мы узнаем, к чему это приведёт. Превращая анархистов в своих врагов, они рискуют оказаться в полной изоляции. В таком случае дни их сочтены.

Вступает в силу противоречие двух видов представителей физического труда: рабочих и крестьян. Рабочий на предприятии вынужден подчиняться инженерам и строгой дисциплине машинного труда. Там, где работает техника, анархия исключена. В этом правда большевиков.

Крестьянину требуются земля, домашний скот и свобода. В этом правда анархизма. Как выйти из этого противоречия? Не знаю. Думаю, чья-то правда должна победить.

Но есть ещё торговцы, транспорт, денежная система, милиция, армия. Клубок противоречий общественной жизни не удалось разрубить одним взмахом меча по принципу Александра Македонского. Какие будут решения? И смогут ли они что-то изменить в лучшую сторону?

На юге страны большевики потеряли плодородные земли Украины, донских и кубанских казаков. Сжимаются границы территории, которой они пока ещё владеют.

5

Наступил июнь. В Москве стало голодно и тревожно. Ситуация на Украине благодаря немецкому порядку, по-видимому, успокоилась. Откладывать отъезд в Екатеринославль не имело смысла.

Сергей присутствовал на конференции анархистов, где было много выступлений, преимущественно бестолковых, с высказыванием своих личных мнений и впечатлений, без определённого общего плана. Если такая разноголосица в анархическом движении, сделал вывод Сергей, вряд ли они объединятся в сплочённую партию.

В перерыве (впрочем, некоторые выступающие не унимались) Аршинов познакомил Сергея с невысоким тщедушным мужчиной с густой тёмной шевелюрой, широкими скулами, крупным лбом, с тяжёлым взглядом из глубоких глазниц и твёрдым пожатием руки. Называл его «товарищ Нестор Махно из Гуляйполя» (название весьма подходящее для анархической вольницы).

– На конференции много говорят о том, как попасть на Украину. Вы тоже готовы туда вернуться?

– Это моя родина.

– Вы надеетесь, что вас там поддержат?

– Народ с нами за землю и волю.

– Я собираю материал для книги о Петре Кропоткине. Какое ваше мнение о нём?

Отношение к идеологу анархизма его сторонников Сергей предполагал изложить в статье. Она должна была вскрыть два коренных противоречия