— Ну да, чтобы свести тебя с сестрой! Как я и предполагала! — произносит Трубецкая, копируя мои интонации. — Шутка ли — она подарила тебе семь танцев! В Телеграфе брожение и пересуды — все называют вас тайными любовниками и обсуждают будущую помолвку.

— Музыка была слишком громкой, и мы почти не общались, — нехотя признаюсь я, и Ольга награждает меня недовольным взглядом. — Но я бы не отказался стать ее любовником!

Неужели ревнует? Я внимательно смотрю в синие глаза, но не вижу ничего, кроме скуки и усталости.

— Романова не знала убийцу в лицо: я уточнил во время танца, — сообщаю присутствующим, откидываюсь на спинку кресла и устало закрываю глаза. — Преступница явно действовала одна, после ее исчезновения никто из гостей не изменил поведения и не покинул бал в необъяснимой спешке!

— Это покушение — еще одна загадка, — произносит Шувалов, задумчиво глядя в темное панорамное окно. — Я не могу постичь логику Приюта, их действия носят хаотичный и несвязанный характер и не выстраиваются в стройную цепь событий. Пришла пора разобраться с ними окончательно!

Еще вчера я бы мог поспорить с этим утверждением и выложить соображения о том, что главной целью приютских было внедрение в ряды аристо, а убийства они совершали в силу каких-то других, еще не понятных мне обстоятельств, но покушение на балу спутало все предположения. Пазл рассыпался, едва начав собираться в цельную картину.

— Оставьте нас с Сашей наедине, необходимо обсудить кое-какие детали сугубо личного характера, — обращается Шувалов к Трубецкой и Берестову.

Ольга и безопасник молча встают с кресел и направляются к выходу. После того как двери за ними закрываются, старик достает из мини-бара бутылку неизменного коньяка и пару хрустальных бокалов. Он подмигивает мне, наполняет их янтарной жидкостью и один протягивает мне.

— А теперь рассказывай! — мягко просит Шувалов и выпивает содержимое бокала большим глотком. — Рассказывай все, у нас очень мало времени!

— Что именно? — я тщетно делаю вид, что не понимаю вопроса.

— Почему ты не убил девчонку? Почему не предупредил охрану и дал ей уйти?

Отвожу взгляд от проницательных глаз старика, выпиваю коньяк и безвольно оседаю в кресле.

— Мина была моей девушкой, — тихо признаюсь я. — Рука не поднялась…

— А у нее, значит, поднялась? — Шувалов вопросительно вскидывает седую бровь.

— Если бы она хотела меня убить, то убила бы! — парирую я, хотя отчетливо осознаю собственную неправоту.

— Себе хотя бы не ври! — Шувалов поджимает губы и снова наполняет бокалы. — Ты ее любишь?

— Можно не отвечать? — искренне вопрошаю я, потому что вымотан до предела и включить актерскую игру попросту не в состоянии.

— Нельзя! — старик отрицательно качает головой и двигает бокал ближе ко мне. — Твои чувства интересуют меня лишь в контексте твоей же безопасности! Хочу быть уверен, что в следующий раз рука юного Шувалова не дрогнет!

— Следующего раза не будет — я убью Мину! — отвечаю я, хотя понимаю, что моего запала хватит лишь до первого ее поцелуя.

Пью коньяк. На этот раз, как положено, маленькими глоточками, смакуя вкус и божественный аромат. Шувалов молча наблюдает за мной, плотно сжав губы и прищурив фиолетовые глаза.

— В первый раз после распития спиртного в этом кабинете вы передали меня в умелые руки массажисток мадам Ву, — говорю я, криво улыбаясь.

— Хочешь повторить?

— Нет! — убедительно вру я то ли самому себе, то ли старику.

— Саша, мне не особо интересны твои сердечные переживания и сексуальные похождения, просто хочу, чтобы ты выжил, понимаешь? У меня на тебя большие планы, и будет очень обидно, если какая-нибудь девка банально заколет во время танца или в постели!

— Трубецкую мне тоже стоит опасаться?

— А вы что, еще не…

Шувалов осекается и удивленно смотрит мне в глаза, а я краснею как мальчишка со спущенными штанами, которого взрослые застали за просмотром непристойных картинок. Мое красноречие куда-то испаряется, я отвожу взгляд в сторону и внимательно рассматриваю золоченые переплеты книг в массивном шкафу.

Старик вздыхает и наливает еще по одной.

— Ольге можешь доверять во всем, — произносит Великий Князь с железобетонной уверенностью в голосе.

— Почему Трубецкую изгнали из Рода Синих, и как она оказалась в нашем Роду?

— Ты уже используешь эпитет «наш» по отношению к Великому Роду Фиолетовых, мне это нравится, — медленно произносит Шувалов, и я понимаю, что он тянет время, обдумывая ответ. — Обещаю, что расскажу тебе об этом, но немного позже…

— Вы мне не доверяете? — спрашиваю я слегка заплетающимся языком.

— Дело не в этом…

Князь на мгновение замолкает.

— Есть вещи, о которых тебе лучше не знать, — тихо говорит старик. — И Ольга Юрьевна Трубецкая и я дали клятву хранить в тайне некоторые события недавнего прошлого и связывающие наши Рода обстоятельства. Эта информация носит совершенно секретный характер, более того, обладание ею опасно!

— Это отговорка для неопытного юнца, а на самом деле Ольга предназначена для меня? Вы специально приняли ее в Род, чтобы уложить в мою постель, и мы послушно стругали для вас наследников с фиолетовыми глазами?

Несколько мгновений Шувалов смотрит на меня непонимающе, а затем начинает громогласно хохотать, утирая выступившие на глаза слезы.

— Ну насмешил, Сашка, ну, насмешил! — говорит он, встает из-за стола и подходит ко мне.

Я вскакиваю на ноги, во мне мгновенно закипает злость, но старик чувствует, что его слова резанули мой слух, и на мои плечи ложатся тяжелые ладони. Он смотрит на меня с отеческой улыбкой, не с наигранной, как у Шефа в Приюте, а с теплой и искренней.

— Ольга Юрьевна Трубецкая вольна спать, с кем ей заблагорассудится! А вот замуж может выйти только после благословения Главы Рода! — Шувалов крепко сжимает мои плечи.

— Значит, дело в кабальном контракте, заключенном между Ольгой и нашим Родом? — спрашиваю я слегка заплетающимся языком.

— Кабальном? — брови старика взмывают вверх от удивления. — Стандартный контракт для лиц, принятых в Род не по праву рождения, он утвержден Имперской Канцелярией. После инициации ты подпишешь похожий. Ну да, ты же не аристо, и еще не знаешь всех нюансов…

Я же не аристо, конечно. Вот она, оговорка, которая все ставит на свои