места. Я бастард, которого спасли от верной смерти, приютили в Родовой Высотке, и который должен быть благодарен за это по гроб жизни! О необходимых проявлениях благодарности Великому Роду мне будут напоминать регулярно, и я должен буду послушно следовать указаниям всесильного Князя.

В голове эхом гуляет фраза Шувалова: «Ну да, ты же не аристо!». Я вылетаю из кабинета как пробка из бутылки и кляну себя за собственную сговорчивость. Мне претит быть марионеткой в руках опытных кукловодов, опостылело играть роли в чужих пьесах и во всем следовать замыслам невидимых сценаристов. Надоело!

— Послезавтра утром состоится твоя инициация, Император и Главы Великих Родов подтвердили свое участие! — доносится до меня до меня голос Шувалова, но я настолько взбешен, что не останавливаюсь и не реагирую на новость.

Охранники перед лифтом молча расступаются, видимо, уловив мое настроение, я забегаю в кабину и застываю перед зеркалом, глядя на собственное, перекошенное от бешенства лицо.

Прижимаюсь лбом к холодному стеклу и закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Мне снова хочется послать все во Тьму, убежать из блестящего мира высших аристо куда-нибудь на край Империи, спрятаться там ото всех во второсортном борделе и не вылезать из постели любой хорошенькой девчонки несколько дней подряд.

Второе правило Кодекса Агентов гласит: «Оставайся независимым!».

Я пытаюсь, Разделенный — свидетель, стараюсь как могу и строю планы по обретению могущества и независимости. Вот только в одиночку я их не достигну. Никогда. Доказано Историей. Значит, мне придется мириться с ограничениями, недоверием и насмешками. Придется плясать под чужие дудки, кларнеты и трубы, чтобы в один прекрасный день обрести настоящую свободу!

Скрежещу зубами от досады и признаюсь себе, что мною правит спермотоксикоз и ребячество в одном флаконе. На самом деле мне срочно нужно развеяться и выбросить деструктивные мысли из головы. Лучший способ — драка, но здесь даже рожу начистить некому, разве что виртуальному противнику в боевом тренировочном модуле!

Спортивный комплекс темен и пуст, ранним утром в нем никого нет. Белые лампы, освещающие узкий коридор, загораются и гаснут по мере моего бега к раздевалке. Интерактивный костюм я напяливаю прямо на одежду и врываюсь в кабину боевого тактического модуля, сгорая от желания бить и крушить все подряд. В правой руке материализуется светящийся клинок, а в левой — небольшой щит.

Активирую режим одиночной тренировки на максимальном уровне сложности, и перед глазами возникает безликий черный силуэт с черным же кинжалом в руках. Я нападаю первым и неистово пластаю воздух в тех местах, где еще мгновение назад находился мой воображаемый соперник.

Он филигранно уклоняется, искусно уходит от атак, пригибается и отступает, будто предугадывая мои движения. Я знаю, что в этом сюрреалистичном танце мне не победить, и просто выплескиваю накопившуюся агрессию и неудовлетворенность. А виртуальный боевой манекен выжидает, пока я выдохнусь, как это мог бы делать реальный противник в настоящей дуэли.

Уже через несколько минут картина боя меняется. Я ухожу в глухую оборону, а черный силуэт гоняет меня по кабине как зайца и заставляет выписывать невообразимые танцевальные па и акробатические кульбиты.

Постепенно моя агрессия уступает место усталости, и я перехожу в режим ближнего боя, смертельного для обоих бойцов. Мой кинжал вонзается в живот, грудь и шею противника, и на его черном костюме расцветают фиолетовые всполохи.

Уже падая на колени, он бьет меня в правый бок, и в кабине загорается яркий свет, свидетельствующий об окончании боя. На виртуальное табло я даже не смотрю: выигрыш или проигрыш по очкам мне неинтересен, цель была в другом.

Отдышавшись, иду в раздевалку. Боевой костюм и одежду сбрасываю на ходу, и в душевую кабину захожу уже обнаженным. Горячие струи обжигают тело и смывают пот вместе с въевшимися в кожу ароматами модных девичьих парфюмов.

Гель для тела и шампунь от Ралле дарят ощущение свежести и чистоты — как раз то, что нужно после посещения серпентария цветных аристо под названием Императорский Кремлевский Дворец, заполненного еще молодыми, но уже опасными представителями Великих Родов.

В крови бушует алкоголь и гормоны, скользкий пол под ногами нетверд, а разум гудит от мыслей о Мине, Наталье Романовой и Трубецкой. Я облокачиваюсь спиной на выложенную фигурной мозаикой стенку душевой кабины и закрываю глаза. Мои ладони движутся по скользкой от геля коже, и я отдаюсь во власть собственных эротических фантазий.

Понимание того, что я не один, приходит слишком поздно. Трубецкая молча наблюдает за мной, стоя в дверях раздевалки. На ее щеках алеет румянец, а на губах застыла удивленная полуулыбка.

— Никогда не видела, как это делают парни! — говорит она.

— Ну так смотри, пока есть возможность: завтра попрошу поставить замок и прикрыть этот проходной двор под названием «мужская раздевалка»! — отвечаю я, не останавливаясь и нагло глядя ей в глаза.

— Не злись, я пришла проверить — нет ли у тебя на теле царапин, — мягким воркующим голосом произносит Ольга и направляется ко мне.

Подобно мальчишке я готов пуститься в очередное выяснение отношений с помощью словесной дуэли, но Трубецкая одним изящным движением сбрасывает тонкое шелковое платье и заходит в душевую кабину. Нижнего белья на ней нет, и я делаю стоическое усилие, чтобы не наброситься на девушку в это же самое мгновение.

— Изучай! — предлагаю я, запрокидываю голову назад и поднимаю руки.

— Развернись! — приказывает она, и я покорно подчиняюсь.

Узкие ладошки нежно гладят мою шею, затем плечи, тонкие пальчики исследуют лопатки, опускаются по спине, обхватывают ягодицы и скользят по бедрам.

— Ни единой царапины! — сообщает мне Трубецкая с хрипотцой в голосе, и я поворачиваюсь к ней лицом.

Она внимательно осматривает меня, ведя ладонями по мокрой коже, а после обнимает за шею, прижимается всем телом и целует в губы, глядя в глаза. Наконец, даю волю рукам и нежно глажу ладонями совершенные изгибы тренированного девичьего тела.

— Я слышал, что у инициированных аристо в момент оргазма светятся радужки, — шепчу я Ольге, не в силах отвести взгляд от ее горящих желанием глаз.

— Уже скоро ты в этом убедишься, и, надеюсь, не раз…

Глава 26 —

Храм в огне

Я просыпаюсь от энергичной тряски и тяжести на бедрах, открываю глаза и смотрю в потолочное зеркало над кроватью. Ольга что-то говорит, усевшись мне на ноги, и энергично жестикулирует. Спросонья не могу понять, о чем идет речь, и притягиваю девчонку к себе.

— Не