Каанир подозревал, как обычно, что Алиисза придерживает что-то после встречи с Нимором для себя про запас. В конце концов, она же алю, дочь суккуба, и ее оружие и методы очевидны.

— Лгал? — насмешливо переспросила она. — Мне?

— Я просто обращаю твое внимание на то, что стоит бояться темных эльфов, дары приносящих, — ответил Каанир. — Может, он и убедил тебя, что в моих интересах привести свою армию сюда, но я ни на миг не поверю, что твой загадочный ассасин не хочет получить от этого союза больше, чем я.

— Это принимается без обсуждения, да? — сказала она. — Если ты это понимаешь, то почему согласился привести армию к Столпам Скорби?

— Потому что там что-то должно произойти, — ответил Каанир. — Мои устремления уже переросли границы старого Аммариндара, и я не намерен сковывать себя ими.

Предводитель смотрел сквозь своих свирепых воинов, марширующих мимо, и ему рисовались заманчивые смутные картины.

— Мы подойдем сверху и с запада, — продолжал Каанир, — точно во фланг тем, кто пытается удерживать Столпы против наступающей армии Граклстаха. На первый взгляд, именно поэтому Хоргар Беспощадный Призрак и его дроу-ассасин хотели, чтобы мы пришли туда. Это могло бы послужить их целям — просидеть несколько дней в ущелье и позволить дроу перебить моих солдат, прежде чем попытаться овладеть проходом. Оказаться по ту же сторону преграды, что и наши враги, — в этом есть и недостатки, и преимущества. Я не желаю давать Хоргару возможность изобрести какое-нибудь оправдание своей медлительности в надежде, что мои танарукки примут на себя основную тяжесть боя.

Алиисза прижалась к нему и промурлыкала:

— А до того, как ввязаться в бой, любовь моя, ты еще не выбрал, на чьей стороне будешь. Темные эльфы могли бы заплатить, и заплатить хорошо за твою помощь в критический момент операции. Даже если эта помощь выразится в том, что ты ничем не станешь помогать серым дворфам в их наступлении.

Каанир Вок оскалил острые зубы в кривой усмешке.

— Вот именно, — признал он. — Что ж, хорошо. Посмотрим, что будет, когда Столпы Скорби окажутся перед нами.

Халисстру заставили пройти по лесу несколько миль, с кляпом во рту, капюшоном на голове и руками, связанными за спиной. Наземные эльфы залечили рану в ее ноге, чтобы она не задерживала их, но остальными заняться и не подумали. Хотя они отобрали ее кольчугу и щит, но позволили надеть куртку, чтобы защититься от холодного ночного воздуха, — предварительно тщательно обыскав ее, чтобы удостовериться, что не пропустили никакого припрятанного оружия или магических приспособлений.

В конце концов, они добрались до места, где лесная подстилка под ногами сменилась камнем, и жрица услышала шепот и шаги множества людей вокруг. Воздух стал теплее, и сквозь закрывающий ее глаза капюшон просочился тусклый свет костра.

— Лорд Дэссаэр, — произнес голос рядом, — это пленница, о которой говорил Хурмаэндир.

— Вижу. Снимите с нее капюшон. Я хочу видеть ее лицо, — послышался глубокий задумчивый голос откуда-то сверху.

Ее конвоиры скинули с нее капюшон, предоставив Халисстре жмуриться в ярких огнях красивого зала из сияющего серебристого дерева. По столбам и балкам вились цветущие лозы, у одной из стен в большом очаге пылал огонь. Несколько бледнолицых эльфов бдительно следили за ней — явно стража, в серебристых кольчугах, с мечами на поясах.

Лорд Дэссаэр оказался высоким полуэльфом с золотистыми волосами и светлой кожей с легким бронзовым отливом. Крепкий для мужчины, почти как Рилд, он был в сверкающем золотом нагрудном доспехе и богатом платье.

— И кляп вытащите тоже, — велел эльфийский лорд. — Иначе она вряд ли сможет говорить.

— Осторожнее, мой господин, — предупредил один из ее конвоиров, и Халисстра узнала чернобородого человека, с которым сражалась в лесу. — Ей ведомо искусство бардов, и может быть, она сумеет произнести заклинание и со связанными руками.

— Я приму все возможные предосторожности, Курнил. — Хозяин зала придвинулся ближе, задумчиво глядя в кроваво-красные глаза Халисстры, и спросил: — Итак, как нам тебя называть?

Халисстра молчала.

— Ты Озковин или Джэлр? — спросил Дэссаэр.

— Я не из Дома Джэлр, — ответила она. — И ничего не знаю о другом Доме, который вы назвали.

Лорд Дэссаэр встревожено переглянулся со своими советниками.

— Значит, ты принадлежишь к третьему клану?

— Я путешествовала с небольшим отрядом по торговым делам, — пояснила жрица Меларн. — Мы не искали ссор с наземными жителями.

— К словам дроу в здешних краях относятся несколько скептически, — заметил Дэссаэр. — Если ты не из Озковин или Джэлр, тогда что тебе понадобилось в Корманторе?

— Как я уже сказала, это была торговая миссия, — солгала Халисстра.

— Ну-у, конечно, — протянул Дэссаэр. — Кормантор не был покинут окончательно во время Отступления, и мой народ сильно возражает против попыток дроу захватить нашу древнюю родину. А теперь я хотел бы знать, кто же такие на самом деле ты и твои спутники и что вы делали в нашем лесу.

— Наши дела — это наши дела, — ответила Халисстра. — Мы не собираемся причинять вред никому из наземных жителей и намерены покинуть это место, как только завершим то, за чем пришли.

— Так что я должен был бы просто отпустить тебя восвояси, не так ли?

— Сделав это, вы бы ничем не повредили себе.

— Мои воины каждый день вынуждены участвовать в смертельных схватках с представителями вашего народа, — сказал Дэссаэр. — Даже если ты говоришь, что не имеешь ничего общего с Озковин и Джэлр, это еще не значит, что ты не враг нам. Мы не просим пощады у дроу и не щадим их. Если ты не сумеешь удовлетворительно объяснить мне, почему мы должны проявить к тебе снисхождение, ты будешь казнена.

Повелитель наземного народа скрестил руки поверх нагрудника и устремил на нее суровый взгляд.

— У нас дело к Дому Джэлр, — сказала Халисстра. Она выпрямилась, насколько позволили связанные за спиной руки. — Оно не имеет отношения к наземным эльфам. Как я уже сказала, наш отряд здесь не за тем, чтобы причинять какое-либо беспокойство вам или вашим людям.

Лорд Дэссаэр вздохнул, потом кивнул стражам Халисстры.

— Проводите ее в камеру, — велел он. — Посмотрим, не станет ли наша гостья более полезна нам, если у нее будет время как следует обдумать свое положение.

Стражи Халисстры вернули на прежнее место ее капюшон, снова закрыв ей глаза. Она стояла спокойно и позволила им сделать это, не протестуя. Если тюремщики привыкнут к ее покорности, то, возможно, они сделают какую-нибудь ошибку и дадут ей шанс вырваться из их лап.

Стражи вывели ее из зала обратно на улицу. Халисстра почувствовала, что воздух стал совсем студеным, ощутила даже сквозь капюшон, что небо делается ярче. Близился рассвет, ночь таяла с приближением солнца. Она гадала, не собираются ли стражники запереть ее в какой-нибудь открытой клетке, в месте, где все любопытствующие и недовольные смогут подходить и, глумясь, мучить ее, но вместо этого ее отвели в другое строение и там заставили спуститься вниз по короткой каменной лестнице.