Кстати, о Брицелле. Его удалось захватить в плен. Раненого, но в сознании. Судьбу изменника, попытавшегося пошатнуть престол, решали здесь же, на совете. Тут мнения разделились. Экхард предложил попросту посадить южанина на кол. Бейона настаивала на четвертовании. Вейте высказалась за то, чтобы виновника гибели отца вначале выхолостить, потом выжечь глаза и подвесить за ребро на замковой стене. Со вкусом, ничего не скажешь. Я порадовался, что уговорил Гелку не ходить туда, где будут решаться взрослые вопросы. Не годится ей такое слушать.

Бывшего капитана егерей мы отстояли. Большинством голосов – моим, Кейлина и Сотника – его приговорили к обычному усекновению головы. Приговор приведут в исполнение завтра, в полдень.

Дальше возник спор между нынешним Ард’э’Клуэнским королем и будущим Трегетренским. Каждый из них позвал Глана к себе на службу. Кейлин – коннетаблем, а Экхард – капитаном гвардии. Завидное предложение. Я подумал, он останется в Ард’э’Клуэне. Все-таки поближе к Бейоне – слепому видно, что она ему небезразлична. Но Сотник, как обычно, удивил всех, и меня в первую очередь. Он сказал, мол, обязался помочь мне доставить Пяту Силы туда, куда должно.

И все.

И точка.

Пришлось мне его уговаривать одуматься. До острова на Озере уже рукой подать. Тем более что Бейона успела сговориться с капитаном имперского торгового корабля. Наверняка контрабандистов, потому что законопослушные граждане Империи выполняют, хоть и ругаются сквозь зубы, указ императора Луция, да живет он вечно, о прекращении торговли с северными королевствами. Ну и ладно. Ну и подумаешь. Зато он признался, что довольно неплохо знает архипелаг у истока Отца Рек. И даже догадывается, какой именно остров нам нужен. Вот и чудесно. Через двадцать дней будем на месте. Самое долгое – через месяц.

Когда мне удалось убедить Глана, он сделал выбор в пользу Трегетрена. Вначале я опешил, а после сообразил. И согласился с его решением. К чему травить ежедневно старые раны? Он ведь и на Красную Лошадь наверняка бежал, как на край мира, лишь бы от нее подальше оказаться. Каково это, если задуматься, любить женщину, видеть ее постоянно и знать, что она не твоя? Врагу не пожелаешь.

И тут споры и обсуждения перекинулись на беду Трегетренского наследника престола. Экхард объявил, что немедленно разрывает все отношения с королевой Селиной и ее принцем-консортом Валланом, бывшим бароном Бесланом. Предложил отправить доверенных людей – пускай начнут переговоры от имени Кейлина. Теперь трейг взъерепенился:

– Никаких переговоров с Селинкой и Валланом не желаю! Только сталью будет разговор.

Экхард смутился:

– Понимаешь, Кейлин, положение в моем государстве…

– Да знаю я твое положение, – глянул исподлобья принц. – Не прошу ведь ничего.

– И это верно, твое высочество, – согласилась Бейона. – Как канцлер, замечу, в Ард’э’Клуэне зреет смута. Сколько сил и средств потребуется, чтобы успокоить властителей южных талов, даже не берусь судить с ходу. И нельзя закрывать глаза на возможность бунта в любой другой части страны. Тем более что Ихэрен обескровлен и вряд ли сможет помочь короне.

При этих словах Вейте фыркнула, словно желая сказать: да я тебе хоть так, хоть эдак помогать не буду. Экхард вздохнул и виновато опустил глаза.

– А значит, в войну с Трегетреном втягиваться мы не можем. Никак не можем, – жестко закончила пригорянка.

– Да не нужно ничего, – повторил Кейлин. – Главное, не ударьте в спину.

Экхард вспыхнул, как девица-недотрога, попавшая в полевой лазарет. Сжал кулаки на столешнице.

– Слово короля!

– Не обижайся, – смягчился трейг. – Я не хотел тебя обидеть. Просто меня очень заботит надежный тыл.

– Можешь не сомневаться, – поддержала своего короля Бейона и хитро улыбнулась. – Пока Глан с тобой, я не позволю ни одному ардану замыслить каверзу против вас. Лишь бы вы справились, с чем задумали.

– Спасибо, миледи, – ответил широкой улыбкой Кейлин. – Я соберу свое войско. Начало положено. Сейчас у меня не меньше сотни лучников, столько же щитоносцев. Полсотни конников.

– Не много, – заметил Экхард.

– Пока не много. Я объявил о том, что буду бороться за престол. Мои люди скачут от замка к замку, от деревни к деревне, от города к городу…

– Ты слышал, Властомир вторгся в пределы Трегетрена? – заметила Бейона.

– Ходят такие слухи. Признаться, я думал, это всего лишь слухи.

– Ты осознаешь, что можешь потерять страну, еще не завладев короной?

– Осознаю, – вздохнул Кейлин и тотчас же посуровел. – Мы еще поглядим, кто кого. Трейги всегда веселинов били.

– Ну да. И у Черного Яра тоже, – скептически усмехнулась женщина.

– У Черного Яра баронам моча в голову ударила вкупе с гордостью непомерной. Поперли на превосходящие силы, да вверх по склону. А когда получили на орехи и о честь рыцарскую ноги вытерли, свою же пехоту смяли, удирая.

– А ты, никак, армию Трегетрена без баронского ополчения видишь, Кейлин? – вялым жестом почесал ухо Экхард.

– Без, – отрезал трегетренский принц. – Еще дед мой начал армию создавать, королю подчиненную, за жалованье и присягу сражающуюся. А я это дело закончу. Щитоносцы и лучники под Кровавой лощиной насмерть стояли, а ведь там остроухие и баронов смяли, и веселинам бородатым накостыляли. Тот же Властомир едва ушел. Кабы не мы с Валланом, гнил бы в земле с прошлого цветня.

– Ну, это все известно, – пожал плечами ардан. – Объявить о создании армии – не шутка. Куда баронов девать будешь?

– Да никуда. Пускай живут. От их замков тоже польза есть. Вот поглядите, как завязнет Властомир после Спорных земель. Каждого барона из замка выколупывать нужно, как рака из-под панциря. И в тылу ведь не оставишь. Хочешь не хочешь, а надо штурмовать. Пускай ковыряются. А после войны… После войны поблагодарю сердечно, да в правах урежу. Дружину не больше двух десятков бойцов. Запрещу обирать купцов с поселянами. Городам вольную подпишу. У меня и деньги будут, и рекруты найдутся.

– А бароны? Бунтов не боишься?

– Да… Запугали тебя, Экхард, талуны своими бунтами. Мой совет, делай все по моей задумке – через десять лет к нам император озерников на поклон придет. Баронов прижму к ногтю. Кто бунтовать вздумает – накажу. Жестоко накажу, другим для острастки. Кто подчинится – обласкаю. Сыновей к себе заберу. Полусотенниками, сотниками, капитанами. Опять же польза – сыновья с отцами, а отцы с сыновьями вряд ли воевать захотят.

– Хорошо ты все продумал, – согласилась Бейона. Даже Сотник кивнул, одобряя.

– Было время. В темнице, да в шайке лесных молодцев.

– Да. О лесовиках твоих, – Экхард опять вздохнул. – Ты прости, что так вышло…

– Да ладно, – Кейлин отмахнулся. – Некрас живой, здоровый. Перетрухнул малость, когда у вас заваруха началась. Так это только на пользу. Преданней будет. Добреца вылечим. Откормим. А Крыжака уже не поднять. Эх, выставил бы я должок Вырвиглазу, да раньше меня нашлись…