Он глянул в сторону Сотника и улыбнулся. Я-то знал об их ночном приключении, но понаслышке. В той драке порешили сида, которого Глану дал в помощь Эйан Мак Тетба, последний морской ярл расы перворожденных. Где они сейчас? Уплыли, увозя с собой Мак Кехту? Или скрываются где-нибудь в плавнях Ауд Мора?

– А к Властомиру, – вернулся трейг к оставленной было теме разговора, – я своих веселинов как раз и зашлю. С посольством. Предложу ему мир, стрыгай с ним. Понятно дело, уступить чего-нибудь придется. Не беда, потом назад отвоюем.

– Речистых посылай, – посоветовала Бейона. – Властомир, мне доносили, ужас какой злой. За дядьку своего. Зимогляда.

– Могу предложить, – вдруг произнес Ард’э’Клуэнский король, – тем егерям, что сдались, искупить вину в твоем отряде. Как ты на это?

Кейлин исподтишка бросил взгляд на Сотника. Тот едва заметно покачал головой.

– Нет. Уж не взыщи, Экхард, – отрезал трейг. – Вот если ты их выгонишь, а они сами ко мне придут. Своей волей.

– Понял, – ардан чуть улыбнулся в усы. Улыбка вышла усталой, и я подумал, что пора заканчивать совет – не пришлось бы снова монарха арданского лечить. – Куда им путь держать, если что?

– На границу Трегетрена с Ихэреном. К форту Турий Рог. До снега пересидим, а там видно будет.

– С первым снегом в Ихэрен уйдем, – вмешалась Вейте.

– В Ихэрен? – задумчиво повторил Кейлин, а Бейона сморщила тонко очерченные ноздри – не так просто старые обиды забываются, что б там ни говорили. – Может статься, и в Ихэрен. Поживем – увидим.

Экхард хотел что-то сказать, но сдавленно застонал и прикрыл глаза ладонью. Я обеспокоенно на него посмотрел. Не пора ли и правда расходиться? Видно, Бейона была того же мнения.

– Думаю, все вопросы мы решили? – она выпрямилась на табурете и расправила плечи, окинув твердым взглядом собравшихся.

Кейлин развел руками. Мол, похоже, все. Сотник склонил голову. Вот уж от кого лишнего слова не добьешься, а Молчуном все меня кличут. Вейте промолчала. Я тоже не возражал. Сейчас, после чудесного возвращения Пяты Силы, у меня сохранилось одно, главное и всепоглощающее, желание – скорее отправиться к острову, где некогда обустроили капище жрецы народа фир-болг; разыскать алтарь, с которого тысячу лет тому назад руки перворожденных сорвали старинный артефакт, и вернуть Пяту на место. Пусть мир станет хоть чуточку лучше, мягче и добрее.

Ард’э’Клуэн, Фан-Белл, торговый причал, златолист, день двадцать пятый, утро.

Дождь, моросивший с завидным постоянством вот уже четвертый день, к рассвету прекратился.

Холодало. Как ни крути, а скоро и Халлан-Тейд – переход осени на зиму. У нас на Красной Лошади к концу златолиста первым морозцем землю схватывает. Обычно и снежок выпадает. К первой пороше медведи устраиваются в берлогах до весны. Зайцы линяют, становятся белыми и пушистыми. Светлеют на зиму и горностаи.

Зато и стуканцы выходят из спячки, начинают ползать, рыть ходы под холмами, пугать старателей. Попробуй тут не испугайся. Когда стуканцу случается ворваться в рассечку, проведенную человеческими руками, горе тому работяге, что зазевается и не удерет вовремя. Более бессмысленной злобы я у животных не видел. Волки и медведи, клыканы и стрыгаи убивают для пропитания. Человек для них всего-навсего один из видов пищи. Тур, вепрь, космач могут убить защищаясь. Говорят, кикимора и водяной дед тоже не просто так птицу и зверей под воду тянут, а при случае и одинокого путника загрызут. Запасы на зиму они делают, на время, когда реки и озера льдом покроются. А стуканец убивает… По-моему, он просто людей ненавидит. За что? Да кто ж его ведает?

Подобную слепую жестокость я замечал у людей по отношению к перворожденным и, в свою очередь, у сидов – у тех лютая ненависть в глазах загорается при виде грязных салэх. Вот и задумаешься – а вдруг стуканцы тоже разумная раса? Нет, ну считал же я и троллей до недавнего времени дикими злобными чудовищами. Пока не познакомился с одним из них. Оказалось, тролли вовсе не дикие и злобные, а очень даже добродушные и образованные, весьма благожелательные и миролюбивые.

Солнце уже достаточно поднялось, но облака не окрашивались его ослабевшими от сырости и холода лучами в багрянец, а лишь слегка розовели. Небо на западе прояснилось, но выглядело не ясно-синим, как летом, а блекло-голубым, словно застиранная рубаха.

Гладь Отца Рек укрывал клубящийся туман. Обычно такой называют поземным. Он лежал плотным одеялом, где доставая до груди человеку, где касаясь подбородка. Если к полудню подует ветер – разгонит туман. Нет– поплывем в тумане. Для опытного капитана не страшно. Мелей в верхнем течении Ауд Мора нет, топляки опасны, когда корабль на большой скорости идет, а нам предстоит подниматься вверх по течению – сильно не разгонишься.

– Осторожнее, – обеспокоенно проговорил Сотник. – Не уроните.

Он шагал впереди, а следом два «речных ястреба», ступая в ногу, тащили носилки с Терциелом. Жрец ко вчерашнему вечеру пришел в себя, в глазах появилась осмысленность. Я предложил отвезти его на родину. В конце концов, вину свою он искупил, королю его услуги лекаря больше не нужны. Пускай возвращается, откуда приехал. Бейона поворчала и успокоилась. Решила не спорить. Не в ее интересах. Казнить беспомощного калеку – удовольствие на любителя. Во всяком случае, потеха толпе не ахти какая. Тем более что сегодня должны были казнить Брицелла. Забот канцлеру хватало, но она все же решила прийти на пристань. Проводить нас.

Леди-канцлера сопровождал десяток охранников из новой гвардии. Экхард распустил всех егерей и приказал Лыгору-Гуне – новому капитану гвардии Ард’э’Клуэна – набирать охотников из числа речников. Пока что большого числа желающих не наблюдалось, но лиха беда начало. «Речных ястребов» в народе весьма уважают, и вскоре от молодых рекрутов отбоя не будет. Лишь бы успевали обучать.

Вообще-то, на мой взгляд, нужды в охране не было никакой. У толстых бревен причала покачивались на ленивой волне три лодьи «речных ястребов». Конечно, число дружинников Мерека и Коня уменьшилось после захвата королевского дворца, но на сотню бойцов мы могли рассчитывать.

Увидев нашу процессию – мы с Гелкой, еще не окрепшей, но достаточно жизнерадостной, Сотник, лежащий на носилках Терциел, Бейона с телохранителями, – речники разразились радостными криками.

Неподалеку стояли несколько плоскодонок, широких, почти круглых, пришедших сюда из Восточной марки. Наверное, уголь привезли для местных кузнецов и железоделов. На древесном угле хорошую сталь не сваришь – того жара не дает. А в Восточной марке есть пара баронств, где из неглубоких копуш добывают настоящий каменный уголь – легкий, блестящий, черный-пречерный. Его ломают кайлами, дробят до мелкого щебня и продают. Печи от такого угля нагреваются жарко-жарко и тепло держат до самого утра. Только дорого домашние печки углем топить. Не всякому по карману. Разве только королям и наиболее знатным феодалам. Вот Витек Железный Кулак мог, пожалуй, себе позволить каменный уголь в камине. И еще два-три талуна во всем Ард’э’Клуэне.