Судья, мужик за шестьдесят, с раскисшим лицом, устало смотрит на Толстолобого. Для Терри очевидно, что судья относится к этому делу лишь как к очередному эпизоду из «Дня сурка».

— Почему при вас была обнаружена марихуана?

Толстолобый смотрит на судью выпучив глаза:

— Я страдаю от приступов тревоги, ваша честь.

— Вы обращались к врачу?

— Да. Но он только посоветовал мне нюхать поменьше первого.

На местах для слушателей кто-то разражается гоготом. Магистрату не так весело: Толстолобому выписывают штраф на тонну и на год лишают прав.

Терри встречает своего друга на улице, где тот инструктирует своего адвоката. Терри слышит, как адвокат отвечает, что думать об апелляции «совершенно бесполезно». Терри считает, что это благоприятный результат.

— По крайней мере, трахаться тебе никто не запретил, приятель. Вся эта история с больным сердцем заставила меня пересмотреть свои приоритеты, — с грустью признается он.

— Что? Ты прикалываешься? А чем я буду на жизнь зарабатывать?

— В моей жизни был этап, когда я просто не выходил из своей старой детской комнаты в доме у мамки, — задумчиво вспоминает Терри, углубившись в собственную печальную историю. — Впал в депрессию, после того как один мой дружбан откинулся, а пташка, с которой я гулял, меня бросила. Разумеется, ко мне по-прежнему приходила парочка потрепанных тёл, чтобы вместе посмотреть порнушку и посидеть у меня на лице.

— И что? И что с того?

— Ты хотя бы остался свободным человеком, ты все еще можешь кому-нибудь присунуть, — с горечью сокрушается Терри, — не то что я. — Он похлопывает себя по ширинке. — Это лучше, чем ходить с бракованным движком. Чуть только, сука, возбудился — и бах: гудбай, Америка, чао-какао и яйца на мостовой. Иногда я думаю: на кой мне все это, давай, сука, одним махом.

Они садятся в кэб и отправляются в «Такси-клаб» в Паудерхолле. Блейдси, Культяпка Джек и Эрик Степлс, бывший заводила из хибби, который стал христианским сектантом, — все здесь, и, пока они выражают соболезнования Толстолобому, на столе появляется первая партия выпивки.

— По крайней мере, тебе больше не придется подлаживаться под диспетчерскую, — говорит опальному таксисту Эрик.

— Вот ты, Терри, постоянно подлаживаешься под диспетчерскую, — ухмыляется Культяпка Джек, — под диспетчерскую в лице Большой Лиз!

Все смеются, кроме Толстолобого и самого Терри.

— А где же твоя новая подружка, Терри? — спрашивает Джек.

— Которая из них? — хихикает Блейдси. — В перерывах между такси и киносъемками Терри много еще чего успевает на ходу!

Толстолобый впервые за сегодня оживляется: он изучает, как на лицо Терри наползает несвойственная ему тень обреченности, пока Джек рассказывает байку о том, как он пытался помешать двум женщинам сесть в частное такси.

— Частный извоз? Чертовы сексуальные извращенцы. Да я бы ни одной дамочке, из тех, кого я знаю, не позволил залезть в кэб к этим вонючим уголовникам!

Эрик сообщает собравшимся, что встречался с девушкой из своего религиозного кружка. Она придерживается строгих принципов, поэтому вход в ее мохнатку запрещен до тех пор, пока она не увидит обручальное кольцо; правда, анальным сексом она неохотно, но все же занимается. Судя по его виду, Эрик не собирается спешить с предложением.

— Лучше подождать, — подмигивает он, — пока нам не подаст знак самый главный. — И Эрик смотрит в потолок.

Этот разговор уже измучил Терри, внутри у которого все горит и мечется от жалости к самому себе. Он извиняется и уходит, а его друзья обмениваются чередой вопросительных взглядов.

На улице очень холодно. Терри садится в машину и неожиданно его захлестывает чувство неповиновения.

НУ НАХУЙ.

Поэтому он едет из города в Портобелло к Сэл. Она счастлива его видеть и тащит прямо наверх, в спальню, она едва замечает непривычную скованность его движений и рассказывает ему, что мама вышла в «Дженнерс», чтобы выпить свой полуденный кофе, в то же время Сэл уже стаскивает с себя трусы, расстегивает ремень Терри и спускает с него джинсы. Она помогает ему, и член Терри выпрыгивает, как черт из табакерки; даже несмотря на таблетки, он становится твердым, и Сэл тут же берется за дело.

Терри откидывается на кровать и смотрит вверх, на пастельных тонов абажур, который наполняет комнату скучным светом.

Сука, она же меня убьет…

Похуй, все мы умрем…

Ох, пиздец!

И тут Терри понимает, что его сердце начинает колотиться и слышит громогласное:

— ХВАТИТ!

Он так же потрясен этим, как и Сэл. Кажется, что голос раздался откуда угодно, но только не из его груди.

— Что? В чем дело? — Сэл поднимает на него глаза, от ее нижней губы до головки члена тянется ниточка предсемени.

— Ни в чем, — быстро произносит Терри и теперь он отчаянно жаждет продолжения.

Но тут распахивается дверь и мать Сары-Энн, Эвелин, останавливается в проходе, глядя на них. Пару секунд она колеблется, после чего надменно поднимает бровь, разворачивается и уходит, закрыв за собой дверь.

— БЛЯДЬ! — кричит Сара-Энн Ламонт. — Чертова старая пронырливая корова!

Терри решает, что это знак. Эта женщина спасла ему жизнь. Если бы не ее вмешательство, он бы не избежал полноценного сеанса, который прикончил бы его хрупкое сердце. Он вскакивает и начинает в спешке одеваться.

— О господи. — Сара-Энн закатывает глаза. — Что… куда ты собрался?

— Я сваливаю отсюда, — отвечает Терри и сбегает вниз, а Сара-Энн, натягивая свои вещи, спешит за ним.

— Терри, подожди, — умоляет она.

Эвелин поджидает их в конце лестницы. Она выскакивает прямо перед ними с загадочной ухмылкой на лице.

— Разве твой друг не останется на чай?

— Не, спасиб, надо бежать, ага, — кивает Терри, а затем поворачивается к Саре-Энн. — Увидимся. — После чего открывает входную дверь и выходит на морозный воздух.

Сара-Энн вылетает за ним следом.

— Что случилось? Да что с тобой такое? Мы же не дети, черт возьми! Я делаю то, что хочу, и эта желчная старая карга не помешает нам тра…

— Послушай, мне не здоровится, — перебивает Терри. — Лучше, если мы не будем встречаться какое-то время. Мне жаль.

— Ну и иди нахуй! — кричит Сара-Энн, разворачивается и видит свою мать, которая стоит, сложив руки, в дверях. Сара-Энн проносится мимо нее и заходит в дом, а Терри садится в кэб и уезжает.

Он как раз проезжает стадион «Мидоубэнк», когда раздается звонок от Ронни Чекера. Терри настолько смятен своим бедственным положением, что посвящает американца в тайну ужасных масштабов своей трагедии. Ронни предлагает встретиться в «Балморале».