— Ну, как говорится, на ловца и зверь бежит.

Телефон вновь издал сигнал вызова:

— Полковник Смолинский… и что тебе надо, Лахно?.. это хорошо, что ты слышал разговор Губер с нашим офицером и понял, что тебя планируют принести в жертву… Что делать? Поговори с майором…

Смолинский передал трубку Роману, Уланов отключил громкую связь.

— Да, Лахно?.. Я в курсе… Что делать? Ты уверен, что тебя не слышат Губер и турок?.. Хорошо. Сколько у вас боевых гранат?.. Две? А Губер говорила три… понятно, учебная. Значит, у Губер и ее любовника. Так, чтобы облегчить свою участь, значительно облегчить, тебе надо сделать следующее…

Уланов проинструктировал боевика. Спросил:

— Сможешь?

— Смогу! Но и вы должны похлопотать за меня.

— Я могу гарантировать тебе лишь одно, жизнь. Далее посмотрим. Все будет зависеть от того, захватим ли мы отравляющее вещество или вынуждены будем выпустить Губер с Гюнером.

— Значит в 10.00.

— Да. Готовность в 10.00. В случае переноса я вызову тебя. Переведи телефон на «беззвучный» и отвечай только тогда, когда никого не будет рядом. Во всех других случаях — молчи. Понял?

— Да! А могу я отделаться сроком лет в десять?

— Я сказал, все будет зависеть от тебя. 10.00, запомнил?

— Да!

— Сотри номера, по которым говорил с нами. Все.

Уланов отключил телефон.

Смолинский смотрел на него:

— И что, Рома?

— Если Губер не играет с нами, что ей ничего не дает, то можно считать, нам очень крупно повезло.

— Может, поделишься?

— Конечно. Я это просто обязан сделать. Хотя с другой стороны…

— Забудь, что ты в запасе!

— Забыл.

— Докладывай!

План у Романа сложился мгновенно, его суть он и выдал Смолинскому.

Полковник задумался.

— О чем мысли, Владимир Алексеевич?

— Зыбко все!

— Но вы сами понимаете, прямой штурм группой невозможен. Шансы на успех имеет штурм с использованием максимум двух бойцов. Одного основного штурмующего, второго прикрывающего. Ну и Молчун, который должен сделать свою работу. А значит, к 10.00 Демко скрытно подойдет к террасе. Я же свяжусь с Губер и пойду открыто. Ну а дальше, как Бог пошлет.

— Мудрые люди говорят: на Бога надейся, а сам не плошай.

— Оставим поговорки, Владимир Алексеевич, займемся подготовкой. Надо придумать повод моего незапланированного визита в дом террористов.

— Тут вариантов много. Можно передать, что Ан-24, находящийся в Тарпуте, признан непригодным к полету.

— Не прокатит. Если Губер упомянула единственный в области Ан-24, то имеет информацию по его техническому состоянию.

— Деньги? Мол, не успеваем до назначенного срока?

— Об этом она говорить не пожелает, упрется на своем.

— Что тогда?

Уланов улыбнулся:

— Кажется, я нашел повод.

— Ну, говори.

— Нет, а то сглазите.

— Ты мне это прекращай!

— Ладно.

Уланов поделился с полковником задумкой.

Тот кивнул:

— А что? Вот это может реально прокатить.

— Как и Губер заподозрить неладное. Она пропустит в дом, но заставит сдать все оружие. Эти уроды знают, что спецназ имеет не один пистолет в подобных случаях. А мне для работы надо два ствола. Следовательно, беру четыре, звукошумовую гранату, десантный нож. Отдам ей наградной и запасной ПМ. Обыскивать Гюнер не решится. Я могу легко захватить его. В общем, беру еще два ПМ, размещу в боковых карманах куртки. Тогда, если заставят раздеться, с расстояния не заметят. Да, так и решим. Надеюсь, вы ничего не имеете против, товарищ полковник?

— «Винторез» возьми или автомат. Еще более убедительнее будет выглядеть сдача.

— На переговоры с винтовкой и автоматом не ходят. Тем более одна винтовка уже у Губер.

— Ладно. План утверждаю.

— Спасибо!

— Не надо ерничать, Улан?!

— И не думал.

В 9.30 Уланов провел инструктаж по связи капитана Демко и прапорщика Молчунова. Экипировался так, чтобы два пистолета не были заметны, а два просматривались вместе с гранатой.

В 9.50 он вызвал на связь Губер.

— Слушаю, — ответила женщина.

— Алевтина Константиновна, у меня для тебя сюрприз!

— Только не говори, что-то переносится или вдруг вышло из строя.

— Нет. Сделка идет по плану. У меня для тебя новость из Сирии, касающаяся брата бывшего мужа Агаса Айхана. Уверен, он приятно удивит тебя и, надеюсь, немного смягчит.

— Я слушаю!

— Это не телефонный разговор. Дело в том, что связь наверняка под контролем, а информация мне передана, скажем так, по личным каналам, которые я раскрывать не хочу.

— Желаешь прийти?

— Да, если тебя интересует новость.

— Ты умеешь интриговать. Хорошо. Приходи, один.

— Уже выхожу! До встречи, госпожа Губер-Быстрова-Айхан.

Она рассмеялась:

— Давай, жду!

У забора Уланов подстраховался и вызвал на связь Лахно. Он не рассчитывал, что тот ответит, однако бандит ответил. Правда, говорил шепотом:

— Да?

— Это майор. Я иду в дом. Ты готов сделать то, что должен?

— Да, сейчас пойду в комнату за занавеску.

— Смотри, не промахнись.

— Не беспокойтесь, но…

Послышались длинные гудки. Видно, рядом появился Гюнер.

У самого участка Уланов взглянул на Молчунова, лежавшего рядом с кабиной. Тот кивнул, мол, готов.

Роман поднялся на крыльцо, прошел террасу, постучал в дверь комнаты.

Услышал голос Губер:

— Входи, майор.

Уланов вошел.

Губер направила на него ствол пистолета. Спросила:

— Ты при оружии?

И тут же рассмеялась. Опять, наверное, находилась под кокаином, другой наркотик эта особа вряд ли будет употреблять, да и запаха марихуаны, а также шприцов для героина в комнате не было.

— Ну о чем я спрашиваю? Конечно. Вооружен. Положи оружие на пол.

— Ты думаешь, я самоубийца, зная, что у тебя два боевика рядом?

— Так мне будет спокойней.

— Ну хорошо.

Уланов достал один пистолет, положил на пол.