— Просто он открыт, — сказала Наташа, с любопытством глядя на оперативника.

— Ты с ума сошла? Я же велел тебе запереться на замок.

— Он и был заперт. До твоего появления. Ты входил в квартиру последним.

— Да? — Саша смутился. — Значит, просто забыл.

— Разумеется. Туфли надеть тоже забыл? Или ты у нас, вроде графа Толстого, любишь ходить по улице босым?

— Это же надо? — с горечью усмехнулся оперативник, словно изумляясь собственной наивной глупости. — Я, как дурак, еду к ней, волнуюсь, а она…

— Что «она»? — серьезно спросила Наташа.

— А ты издеваешься надо мной, как над пятилетним пацаном.

— А ты прекрати вести себя, как пятилетний пацан.

— По-твоему, я веду себя, как пятилетний пацан? — спросил Саша, отлично понимая, что именно так он себя и ведет.

— Конечно. Ты ведь не хочешь уходить? — едва заметно улыбнулась девушка.

— Еще как хочу, — буркнул Саша.

— Нет, не хочешь. У тебя на лице написано. Ты ищешь предлог остаться.

— Не ищу.

— Ищешь.

— Не ищу.

— Ну, раз не ищешь, тогда иди, — Наташа с улыбкой наблюдала за ним.

— И уйду.

— Иди. Он преувеличенно бодро надел правую туфлю, демонстративно затопал ногой.

— Только потише, пожалуйста. Соседи уже спят.

— Ничего. Как проснутся, так и уснут. Вторая туфля. Снова потопал, но уже тише, осторожнее, стараясь все-таки не разбудить соседей. Сунул руки поглубже в карманы пальто.

— Я пошел.

— Иди.

— Дверь, значит, не заперта?

— Нет.

— Хорошо. Закрой за мной.

— Обязательно. Он вышел на площадку, остановился, достал из кармана пачку сигарет, закурил, посмотрел на безразличные двери соседних квартир.

— Вот так, граждане, — произнес себе под нос. Прислушался. Замок так и не щелкнул. Саша подождал еще несколько секунд, затем решительно отшвырнул окурок и толкнул дверь Наташиной квартиры. Она стояла посреди прихожей, глядя на него, и улыбалась. Точно так же, как и в ту секунду, когда он вышел.

— Ты забыла запереть дверь, — сказал Саша.

— Если бы я заперла ее, как бы ты вошел?

* * *

Миши дома не оказалось, и это было странно. Не то чтобы Маринка не доверяла ему или ревновала. В конце концов, Мишка ничем ей не обязан, как, впрочем, и она ему. Но, раз уж они решили жить вместе, между ними не должно быть недомолвок. Конечно, сегодня и Маринка не собиралась приезжать домой, однако… Маринка приняла душ, погасила свет — везде, кроме прихожей, на случай, если Мишка вернется, чтобы лоб не разбил, — подошла к окну и, отодвинув занавеску, выглянула на улицу. «Четверка» стояла у дома напротив, на углу. Маринка улыбнулась, подумав о несправедливости мироустройства. Она снова чувствовала себя в безопасности. Благодаря ему, и только ему. Телохранитель, человек, оберегающий ее спокойствие и жизнь, будет сидеть в машине, смоля одну сигарету за другой, ерзать на сиденье, стараясь размять затекшие ноги, не спать до самого утра. И все это ради того, чтобы она, Маринка, могла сейчас спокойно забраться под одеяло и закрыть глаза. Ей стало немного жаль его. Наверное, стоило бы предложить ему подняться в квартиру, но Мишка, вернувшись, истолковал бы это по-своему. Хотя во многом он оказался бы прав. Маринка продолжала улыбаться, глядя на темное лобовое стекло «четверки». Вот в темноте салона вспыхнул огонек сигареты, повисел секунду в пустоте и поплыл к приборному щитку. К пепельнице. А следом за ним… вдруг возник еще один уголек. Ярко-красный, он двигался по короткой дуге, слева-направо и обратно. Очевидно, человек, сидящий на переднем пассажирском сиденье, говорил, зажав сигарету в пальцах. Вот огонек замер, вспыхнул ярче — курящий затягивался — и тотчас уплыл в темноту. Маринка почувствовала, как сердце ее забилось чаще и сильнее. Кто этот второй? Он пришел через несколько минут после того, как она ушла. Это не могло быть случайностью. Ведь телохранитель сейчас должен был караулить ее у телефонного узла, на Арбате. Никто не успел бы приехать настолько быстро, если только не знал заранее, что телохранителю придется везти Маринку домой. А знать об этом мог только один человек. Боря! Она невольно попятилась от окна. Не хватало еще, чтобы Боря ее заметил. В голове вновь проявились и заплясали в безумном танце старые страхи. Само собой всплыло в голове: «Вот тебе ключи от входной двери. Иди на первый этаж и вызови наряд милиции. Попробуй, кстати, привести в чувство этого бычка внизу. Все, вперед». И растерянный голос Сергея Сергеевича: «А вы что собрались? Заняться нечем? Быстро все… по рабочим местам». И снова он: «Ни в коем случае. Никому из комнаты не выходить. И прикажите остальным сотрудникам не покидать кабинетов и не открывать двери на стук». Борю не смогут поймать в здании телефонного узла, потому что его там нет. Бессмысленно было выставлять посты. Он должен был уйти незамеченным, и он ушел, ни у кого не вызвав подозрений. Выводя ее, Маринку, на улицу. И никакая милиция его не проверяла. Он просто не воспользовался рацией. Боря — двулик, как Янус. Собственно, никакого Бори не существует в природе. Есть два человека, действующие, как один. Телохранитель и его помощник. Человек, звонящий по телефону и называющий цифры. В этом-то и заключался гениальный план Бори. Ему не надо было подбираться к жертве. Она, то есть жертва, и так все время рядом. Каким-то образом ему удалось обмануть Мишу. Он устроил так, чтобы Миша сам привел его к Маринке, дождался, пока напарник довел жертву до паники, а затем предложил свой «гениальный» план. Теперь она, Маринка, послушно плясала под его дудку. Шла туда, куда хочет мнимый телохранитель, делала все, как он приказывает. Дура. Надо же быть такой дурой!!! Как ей это сразу в голову не пришло? Одно целое! С собственным убийцей! Маринка облизнула губы. Осторожно, на цыпочках, словно те двое могли ее услышать, она подошла к креслу, вытащила из сумочки рацию и, вернувшись к окну, нажала «вызов». Второй рукой Маринка отодвинула краешек портьеры.

— Слушаю, — немедленно отозвался передатчик голосом телохранителя. Маринка видела, как он наклонился вперед и посмотрел через лобовое стекло на окна спальни, словно хотел убедиться в том, что за ними не наблюдают. Через секунду передняя дверца машины раскрылась. Из салона выбрался мужчина. Одет он был в широкую куртку и свободные штаны. На голове красовалась кепка-бейсболка. Мужчина быстро зашагал мимо припаркованных машин через дворик. Он был недостаточно хорошо освещен и к тому же слишком быстро исчез из поля зрения. Маринка не успела даже рассмотреть его. Тем не менее у нее возникло ощущение «узнавания». Она уже видела эту походку. Эту фигуру. Было что-то знакомое в посадке головы, в том, как он двигался, как держал руки в карманах. Еще бы долю секунды — и Маринка узнала бы его. Но этой доли секунды у нее не было.

— Что-то случилось?

— Ничего. Все нормально, — она сама удивилась тому, насколько легко далась ей ложь. — Просто я подумала, что тебе должно быть скучно… одному.