— Дежурный? Поднимай усиленный наряд ППС. — Продиктовал адрес. — Водитель «РАФа» у тебя? Чай пьет? Пусть допивает и быстренько бежит двигатель прогревать. Я сейчас спущусь. Поправляя лямки кобуры, Волин пытался прикинуть расстановку сил. Что им известно? Пятеро подозреваемых. Теперь еще всплыл какой-то мужчина в вишневой «четверке». Пассив: этот «четверочник» в поле зрения следствия до сих пор не попадал. Вывод: нельзя исключить самый худший вариант — они взяли ложный след. Что в активе? Теперь им известно, по какому признаку убийца подбирает жертвы. Можно попробовать сработать «подсадку». Но только после того, как они выяснят относительно голосов Пашиной и Галло. Волин натянул пиджак, пальто, постучал по ладони приплюснутой шапкой, пытаясь вернуть ей первоначальную форму. Ничего не вышло. Так и осталась ондатра «пирожком». Ну и бог с ней. Волин натянул шапку до самых ушей и, застегивая на ходу пальто, двинулся к выходу.

* * *

Маринка повесила трубку и подошла к окну. «Четверка» все еще стояла на углу. За лобовым стеклом снова тлел уголек сигареты. Сообщник липового телохранителя так и не появился. Ладно, пусть этот Волин, или как его там, арестует хотя бы одного из двоих. Может, им удастся получить какие-то доказательства, пока Боря будет сидеть в КПЗ. Самое главное, что она не выдала себя. Но впредь надо звонить только с сотового. Этот следователь не сможет выдать ее Боре по той простой причине, что ему и самому невдомек, с кем он разговаривал. А насчет голоса — хорошая идея. Маринке ничего подобного в голову не пришло. Действительно, у Аллы и у нее очень похожие голоса. Может быть, и у остальных убитых девушек тоже. Только что ей это дает? По улице, мимо въезда во двор, медленно прополз милицейский «УАЗ». На углу он притормозил и сдал назад, блокировав «четверке» выезд. Из фургона вылезли двое парней в форменных куртках и таких же брюках цвета тоски. Следом за ними с заднего сиденья выбрался невысокий коренастый мужчина в длинном темном пальто и странной, какой-то перекошенной шапке. «Тот самый следователь», — решила Маринка. Все выглядело очень естественно, хотя и разочаровывающе. Просто ехал себе мимо милицейский патруль. Заметили машину, а в ней человека. Остановились поинтересоваться, проверить документы. А то ведь угонов сейчас — по сто случаев на дню, сами знаете. Да и не только угонов. Примерно так представляла себе Маринка разговор телохранителя с патрульными. Он выбрался из салона, говорил что-то, спокойно и уверенно. В его позе не было заметно и тени напряжения. Протянул патрульным документы. Один принялся листать, второй подошел к багажнику, прикрыв ладонью стекло, заглянул в салон. Сказал что-то. Видимо, попросил открыть багажник. Телохранитель махнул рукой, мол, открывайте, не заперто. Следователь стоял чуть в стороне, осматривая двор, окна соседних домов. Он напускал на себя скучающий вид, но — Маринка это отметила — ни разу не повернулся к Боре спиной. Телохранитель терпеливо отвечал на вопросы патрульного, затем кивнул, пожал плечами и сунул руку за отворот куртки. В следующую секунду на него уставились стволы двух «АКСов» и «макарова». Патрульные и следователь держались настороже. Маринка улыбнулась торжествующе. Попался? Телохранитель предостерегающе поднял одну руку вверх, двумя пальцами второй вытащил из кобуры пистолет и осторожно положил на капот. Его мгновенно поставили к машине — руки на крышу, ноги на ширину плеч, — обыскали. Следователь достал из кармана небольшой пластиковый мешочек, осторожно взял с капота «макарова» и опустил внутрь. Пока один из патрульных держал телохранителя на мушке, второй осматривал салон «четверки». Минут через десять он выбрался из машины и, глядя на штатского в ондатровой шапке, отрицательно качнул головой. Ничего. Штатский повернулся к раскоряченному у машины телохранителю и что-то сказал, кивнув в сторону «УАЗа». Телохранитель спокойно отлепился от «четверки» и пошел к фургону. Забрался в отсек для задержанных. Патрульный захлопнул дверцу и устроился на переднем сиденье. Следователь полез на заднее. Второй патрульный сел за руль «четверки». Фыркнули двигатели, и обе машины выехали со двора. Маринка задернула занавеску. До утра Боре не удастся воспользоваться своими связями, а второго она не боялась. Дверь ему не выбить, а открывать Маринка не стала бы никому. Она должна выспаться. Теперь ей придется постоянно быть настороже, а на это нужны силы. Спать, спать, спать… Маринка пошла в кухню, взяла из сушки большой шинковочный нож, вернулась в спальню и положила оружие на столик в изголовье кровати. В случае чего она легко сможет дотянуться до ножа. Забралась под одеяло, забросила руки за голову и вздохнула с облегчением. За четыре последних дня она ни разу не чувствовала себя в большей безопасности, чем теперь, когда «телохранителя» Бори не было рядом. Напряжение вечера дало о себе знать. Глаза слипались, словно на веки положили гири. Она уснула практически мгновенно. Просто темнота вдруг сгустилась, окутав разум ватным одеялом. Полумрак внезапно расцвел яркими пятнами, словно распустились громадные пестрые цветы. И посреди этих цветов выросла черная фигура. Маринка не видела лица, хотя и не сомневалась, что за темным пятном кроется нечто уродливое и жуткое. Зловонная пасть, зияющая сгнившими обломками зубов, и пустой провал носа. И еще громадные, пылающие глаза с ножевыми пробоинами зрачков. Черная фигура дернулась, зашевелилась, не двигаясь с места. И тотчас же раздался скрипучий визгливый голос, повторяющий с монотонностью сломанного механизма: «Снимай это! А ну, снимай это! Снимай это!!!» В какой-то момент Маринке захотелось проснуться, но усталость оказалась сильнее. Момент, когда она еще могла справиться со сном и вынырнуть из вязкого болота кошмара, был упущен. Оставалось только покориться уродливым фантазиям подсознания.

* * *

— Эксперты приехали? — спросил Волин, быстро выходя из оперативной части в предбанник отделения.

— Так точно, уже здесь, — сонно ответил сержант и зевнул. Посмотрел в сторону и предложил, исключительно из вежливости: — Хотите кофе?

— Спасибо, немного позже. Не нравилась им вся эта суматоха. Хлопотно больно. И прокуратурский следователь заезжий. К тому же «своего брата» сажает. Пусть и бывшего. Делал парень свою работу. Охранял кого-то там. Ничего не нарушал, сидел себе тихо, так нет же. А что «пушка» у него, так ведь разрешение на ствол имеется. И вообще, они, прокуратурские, «крысы кабинетные», «полевых» всегда недолюбливали, вот и «вешают». Первый раз, что ли? И не такое случалось. Волину на их косые взгляды было плевать с высокой колокольни. Он выскочил на улицу. Оранжево-белый «РАФ» стоял у самого крыльца. Вишневая «четверка» чуть поодаль. Рядом с ней неспешно покуривал сержант из патрульно-постовой службы. Эксперты зевали, поплотнее запахивали пальто, сонно промаргивались. Ночь все-таки. Спать хочется.

— Приветствую, — поздоровался Волин.

— Доброй ночи, — кивнул криминалист. Слава Богу, знакомый приехал. Хоть не придется «контакт налаживать». — Припозднились вы нынче, Аркадий Николаевич. Три часа уже.

— Я знаю. Дело срочное. О маньяке-убийце нет смысла рассказывать, каждый, наверное, уже слышал.

— Ну как же, — серьезно кивнул криминалист.

— Тема дня, — подтвердил второй эксперт.

— Так вот. Похоже, нам удалось «выйти» на этого психопата. Вишневая «четверка» его. Но он, сволочь, так хитро обставляет каждое дело, что у нас нет на него ни единой зацепки. Мы задержали этого парня для установления личности. Он — бывший милиционер. Скорее всего утром его придется отпустить. Если к тому времени у нас не появится повод задержать его на более длительный срок. — Волин оглянулся на окна первого этажа. В предбаннике собралось несколько человек из ночной смены. Делали вид, что курят, а сами наблюдали за экспертной группой и за ним, Волиным. Переживали за «своего». — У нас в запасе максимум четыре часа. За это время надо полностью осмотреть машину. Ищем любую мелочь, которая может иметь отношение к делу. Особенно обратить внимание на пятна, которые могут оказаться следами крови. Важно найти повод задержать его еще хотя бы на трое суток.