женщина, давая по полной понять, как она оказалась впечатлена обстановкой. – Там всё переплетается между собой до невозможного. Ты идёшь по извивающемуся змеёй коридору, и постепенно он превращается в сад. А сад становится комнатой, где всё вверх ногами. Затем ты поднимаешься, но оказываешься почему-то внизу. Я искренне пыталась запомнить планировку, что и где. Но это же просто невозможно! Стоит отойти в сторону от главной лестницы, как архитектура становится невероятной. И, помимо этого, там всё кричит яркими красками. У меня ужасно разболелись глаза.

– А зачем этот сукарь всех собрал? Действительно показал свои сокровища?

– Да. Так что нож я видела, он действительно на третьем этаже. Но мне думается, что смысл вечера заключался не в том, чтобы похвастаться диковинками, а в том, чтобы все по достоинству оценили защиту особняка, и никто не вздумал подступаться к сокровищам. Это действительно настоящая проблема. Как бы нам не заплутать, Странник.

– Не думаю, что всё столь серьёзно, – напустил я на себя бравый вид.

– Ты всерьёз? Считаешь, что я паникую, как дура?

– Нет, Марви, ты умничка. Я просто предполагаю, что Гоития использовал для своего дома чары искривления пространства. Если разобрать схему построения, то сложностей в ориентировании у меня не возникнет. Я справлюсь.

Не было ничего удивительного в том, что я начал считать ограбление «своим делом». Я же на него согласился. А потому и вёл себя уже не как убегающая дичь, а как охотник за дичью. Во мне даже взыграл азарт. Поэтому моё сердце радостно колотилось от предвкушения, когда парой часов позже Данко целился из своего укрытия в стража у двери. Наконец, патрулирующий отряд прошёл, и стрела ловко проткнула шею часового. Это дало начало отсчёту времени. До следующего патруля, если начавшаяся перед воротами драка не собрала бы зрителей, имелось всего две-три минуты.

Мы спрыгнули со стены на созданную мной воздушную подушку и со всех ног устремились к дому, придерживаясь тени. Марви тут же приглушённо заколотила в дверь специальным сигналом. Я стал помогать Шептуну стаскивать с убитого верхнее одеяние. Маскироваться нашему молчуну предстояло в невероятно быстром темпе.

Между тем мгновения уходили, а дверь всё не открывалась. Я уж подумал, что нам с Марви придётся хватать тело и пытаться скрываться за единственным возможным укрытием – хилым кустом боярышника, но механизм, наконец, слабо щёлкнул и створки разъехались в стороны.

– Быстрее! – встревоженно шепнула нам Элдри.

Мы ухватили раздетый труп и, оставляя Шептуна поправлять доспех самостоятельно, скрылись в доме. Элдри тут же начала крутить вороток, закрывая дверь.

– Всё хорошо? – требовательно осведомился я.

– Да, меня никто не заметил. Представляешь, Морьяр, – глазки девочки восторженно засияли, – я спускаюсь вниз на этой дурынде, открываю окошко и утыкаюсь взглядом в задницу какого-то жирного борова в колпаке. Он там на всех истошно орёт, а я взяла да и вылезла. Он идёт, а я за ним. Так и спряталась за мешками. Страшненько было. Жесть!

Она рассмеялась, а я отвесил ей оплеуху.

– Ты чего вообще! – шикнул я. – Мы же тут кражей заниматься будем. Тихо!

– Да на кухне нет никого, – обиженно потирая щёку, ответила Элдри.

– Тогда сиди в углу у двери и жди. Как тебе Шептун знак подаст, так сразу прочь отсюда. Бегом к верёвке, что вам Данко спустит. Уяснила?

– Да-да. Ты мне говорил это. И не раз.

– Странник, – меж тем позвала меня Марви и указала большим пальцем назад себя. – Харэ лясы точить. Нам туда надо.

Мы с ней вышли из кладовой, заставленной ящиками и громоздкими тюками, и оказались в помещении с огромной печью. На полу, выложенному белоснежной кафельной плиткой, не было ни одного пятна. На стенах висела всякая тщательно надраенная утварь. Кастрюли на стеллажах блестели, а луковые и чесночные вязанки выглядели лучше декоративных пластиковых. Пожалуй, помещение с лёгкостью могло пройти любую санитарно-эпидемиологическую инспекцию, проводись такая в моём мире.

– Ты чего как лось?! – вдруг обернулась Марви и свирепо уставилась на меня.

Плитка под моими ногами, несмотря на сооружённую Засланцем воровскую обувку, эхом разносила шум каждого шага.

– Я не лось.

Как меня бесят такие заявления! Я маг, маг, маг! Тёмный маг!

… Ну, почти тёмный. Светловатый такой.

– Так иди тихо. Барабанишь по полу, словно заяц!

– Я не заяц.

Меня никто не слушал. Марви уже подошла к двери, ведущей из кухни внутрь особняка, и оглядела её. Я сделал тоже самое.

– Стой, – мне пришлось положить руку ей на плечо, чтобы не произошло непоправимое. – Погоди со своими отмычками. Тут память. Любого, кто до ручки дотронется, дверь запомнит.

– И что?

– И съест.

«Съесть» должен был морок, который обязательно бы привязался. Но так было короче, чем произносить всё объяснение. Да и пояснений у меня не потребовали. Поэтому я перешёл к делу.

Заклинание было поставлено тяжёлое. Мне пришлось даже расстелить на полу одну из тонких шкур, что я намеренно взял с собой, чтобы при необходимости начертить на ней усилитель. Последние стали у меня получаться очень хорошо. Я практически сходу наловчился выдумывать их под практически любое нужное воздействие. Так что всего-то оставалось расставить нужные кристаллы и напитать узор силой. На всё про всё у меня ушло минут десять. Не больше.

– Вот так. Готово.

Ха! И что для меня ваша защита, дурачьё?! Что защита первого уровня Соискателя для того, кто некогда слыл самим Предвестником? Я не слабак. Я мастер магии! Я гениален! Я…

– Угу. Пошли дальше, – открыв замок отмычкой одним движением, просто буркнула Марви.

Мой труд снова остался недооценён.

Не знаю, зачем Лютьену Чибо при его паранойе понадобилась дверь на кухню. Может, он страдал ночным жором? Кто там знал? Однако благодаря этой двери я и Марви оказались на существенном расстоянии от главной, и наверняка хорошо охраняемой, лестницы. Женщина заозиралась по сторонам и сообщила:

– Я здесь не была. Но раз парадный вход там, то нож где-то прямо над нами.

Ни ей, ни мне информация не помогла бы. Коридор воистину выглядел самым странным из тех, что мне доводилось видеть. Его стены напоминали многочисленные широкие и закрученные по спирали глянцевые ступени белого и алого цвета. Местами виделись двери, но они, наплевав на архитектурные правила, располагались под всевозможными углами и на всевозможной высоте. У меня создалось ощущение, что в коридоре можно было более-менее комфортно себя чувствовать только в одном случае – при отсутствии гравитации.

Я постарался сосредоточиться на магическом восприятии. Ловушек здесь вроде бы не оказалось, за исключением того, что алые ступени слегка замерцали. Возможно, и мерцали они