Дань всевышним силам молитвой была отдана. Герцог первым поднялся на ноги и позволил встать герцогине. Они встали друг другу лицом к лицу, и Алекса опять вспомнила прошлое. Когда муж потянулся к ней, чтобы поцеловать, герцогиня осеклась, сделав два шага назад.

— Ох… — выдавила она, стараясь сдержать нахлынувшую тревогу.

— В чем дело, дорогая?.. — спросил отец.

— Не лезь! — грубо настоял муж. — Алекса, подойди ко мне.

— Я… — Герцогиня еще сильнее разволновалась, сделала несколько шагов в сторону, съела винограда и закружилась на месте, поглаживая светлые волосы. — У меня не получиться… — заявила она. — Простите, но я не…

— Подойди, — настоял муж, — я женился на тебе, герцогиня Алекса Масур и имею на тебя полное право. Ты исполнишь сегодня супружеский долг, даже если мне придется насильно тебя взять.

Слова мужа только сильнее взволновали. Герцогиня открыла окно, налила себе вина, потом снова закрыла вино и закружилась на месте. Тревога никак не хотела уходить, она крутилась, извивалась, пока семья смотрела на эту нелепую выходку.

— Алекса! — резко бросил герцог, привлекая к себе все внимание. А когда жена замерла, он сбавил тембр голоса и нежно сказал: — Подойди, моя гордая львица.

Она забыла об этом. Как же давно он её так не называл. «Да, я гордая львица, — подумала она, — я львица и герцогиня. Я львица!» — повторяла она себе, приближаясь к мужу.

Отринув весь страх и сожаления, она поклонилась мужу в знак извинений.

— Мой любимый муж, а за нами обязательно должны следить? — спросила она, обращая внимания на родителей.

— Это обязательно, доченька, — ответил вместо мужа отец. — Мы сразу…

Слова пропали из головы. Алекса их больше не слышала. Перед ней стоял тот, кого она полюбила. Только герцог имеет значения. Пока отец не высказал целую теорию, относительно этой церемонии, герцогиня не стала больше бояться и медлить.

— Поцелуйте меня, — промолвила она тихим тоном.

Сделалось тихо. Слова отца остановились, а герцог решил больше не медлить и просто поцеловал.

Опьяняющие губы повергли в блаженство, которому ничто теперь не могло помешать. Страсть похитила разум, а сильные руки захватили все тело. Этот момент настал и больше никто ей не важен. Откидываясь назад, она открывала все новые и новые ощущения, затягивающие в свои объятия. Каждый раз, открывая глаза, она видела, как капли дождя стукались по окну, оставляя кляксы. За ними не было нечего, только кромешная ночь, которая дарила еще большее наслаждение. Алекса забыла, что они не одни и просто ушла в омут любви с головой.

Время прошло незаметно настолько, что она не поняла, когда её раздели и уложили на кровать. Страх вернулся только на миг, а потом муж прогнал его своей страстью и неутолимым желанием. Он ласкал её и с каждым разом, Алекса отпускала все ненужное, покоряясь и становясь, все горячее и покорнее.

Она попыталась вырваться из его объятий лишь раз, изогнувшись и вздрогнув от пронизывающей боли. Но это ощущение ушло так быстро, словно никогда не появлялось и не давало о себе знать. Алекса прижалась в его объятия, обхватила своими длинными ногами, позволяя делать все так, как он пожелает. И он это делал, даруя незабываемое наслаждение.

Алекса мечтала, чтобы это продолжилось чуточку дольше, но тут вмешался отец. Он подошел ближе, вынуждая герцога замереть. Муж даже оскорбился такому скорому вмешательству, но быстро успокоился.

— Не сердись, — промолвил отец, — убедись, и мы с женой оставим вас навсегда.

— Брак был консуммирован, — заявил муж, коснувшись лона жены.

Герцогиня тоже заинтересовалась тем, на что они посмотрели. Между ног остался небольшой дискомфорт, но кровь поразила Алексу. Она вскинула брови, стараясь понять.

— Уходи, — спокойно попросил муж, — я тебе отдал деньги и закрепил этот брак. Больше никто не посмеет полезть в нашу жизнь. Ты уяснил?

Отец не стал затевать ссору со своим другом детства и просто сделал так, как его попросили. А заодно забрал Жасмин, чтобы она тоже не помешала.

Алекса посмотрела на мужа, вспоминая сцену любви сестрицы. Наслаждение сменилось разочарованием, когда герцог встал с кровати и направился к окну. В кубки полилось вино, которое казалось кровью. Там погасла свеча, поэтому даже муж выглядел очень грозно.

— Дорогой, — прошептала Алекса, стараясь обратить на себя внимание, — а почему вы ушли?

— Брак был консуммирован, — заявил муж, — больше я к тебе не притронусь.

Слова повергли в шок. Алекса еще никогда не была так унижена. Её взяли и отпустили, будто она ему стала безразлична. Так дело оставлять было нельзя, герцогиня это понимала лучше остальных в этом доме. Позволив мужу и дальше так себя вести, значит остаться до старости в полном одиночестве.

— Я не согласна! — заявила она, вскочив с кровати. Герцогиня ощутила, как по бедру потекла кровь, но ревность и оскорбление не позволили ей обратить на это особого внимания. — Вы меня просто использовали?

— Думай, как хочешь…

— А как же ваши слова о любви? Вы же поклялись нашими жизнями! Неужели моя жизнь вам безразлична… — говоря такое, Алекса признала свою никчемность. — Я не смею больше к вам подходить, — с полным безразличием проговорила она. — Если вы пожелаете, я приду, а сейчас мне хочется…

— Ляг в постель, — настойчиво попросил муж, пригубив вино.

— Зачем…

— Ты ляжешь в постель! — уже грозно приказал он, обернувшись лицом. В его глазах она увидела злобу.

— Прошу вас, ответьте…. Зачем вы так со мной поступаете? Я вам так ненавистна, что вы готовы меня обманывать и предавать каждый раз?

— Ты меня все равно не поймешь, — спокойно сказал муж.

— Я постараюсь.

— Если ты узнаешь причину, перестанешь мне перечить?

— Клянусь, вам! — решительно заявила Алекса.

— Я пытаюсь тебя защитить, — заявил муж, пройдя мимо, — а теперь…. Черт, тут кровь. Как-то забылся.

Он смахнул простынь и застелил кровать одеялом, вытащенным из ящика.

— Как вы пытаетесь меня защитить? Наша любовь влияет на это?

— Ты услышала ответ, — напомнил муж, заправив кровать, — теперь ложись спать.

— Нет, — отрезала Алекса, — ваш ответ мне непонятен. Я желаю…

— Желаешь? — стиснул зубы муж. — Я сейчас тоже пожелаю взять свой ремень, чтобы прочить своенравную жену. Живо ложись в кровать!

Герцогине пришлось подчиниться приказу супруга, чтобы не разозлить его еще больше. Стоит ему взять ремень, как этот брак будет разрушен. Возможно, у него была причина таких поступков. Но Алекса о них не знала, а может быть, догадывалась, но не хотела признаться в этом даже самой себе.

***