Зверь, свернувшийся во внутреннем ангаре, меня признал — высунул длинный язык, коснувшись руки, а затем уткнулся головой в плечо.

Снарядил его сравнительно быстро — опыт уже имелся. Сначала зверь жадно облизывал ветки и утыкался в кучи местного аналога муравьев, потом наелся и пошел чуть быстрее.

Я двигался в паре метров от склона, и очень скоро заметил тропу, ведущую к краю. Спешился, осмотрел тело и следы оружия. На стволе ракетной установки значилось: «Сделано в Третьей Рутенийской Директории», стоял номер и год — 2597. В теле, прямо посередине грудной клетки, зияла огромная дыра — словно туловище вместе с одеждой вычерчили по радиусу и телепортировали куда-то.

Попробовал поколдовать разные поисковые Алгоритмы — и на своём языке, и на языке Халиба — безрезультатно.

Трава позади меня шевельнулась. Из леса показался мужик-гмонни — бородатый, в смешной шапке и рваном кителе. Позади топтался облезлый шестиногий ламон — пегий с проплешинам и большими вещевыми сумками. Угрожающего вида двустволка была направлена прямо на меня.

Подумалось, что таёжные лесничие-гмоннийцы мало чем отличаются от аналогичных сибирских егерей, или геологов.

— Те кона чэ⁈ Те кванти анвум?

Я признал гмоннийский, только диалект был совсем другим.

— [Рид аудио, транслейшн… гмоони лангвидж… ран…]

— Чо такое? Откуда взялся? Ты… ты убил его?

— Не я! Ты кто? Лесник?

— Лесничья служба княжества Хан! Ворпень Гласс, старший хорунжий Малого Деспотата Протоки…

Переводчик вышел неплохой, и я усмехнулся.

— Хорунжий? Ну, отлично вообще. Где твоя казачья застава?

— Не понял…

— Ещё бы. Ну и что мы с тобой делать будем?

Лесник нахмурился, затоптался на месте.

— Сопроводить тебя! Пальтишко-то, смотрю, не местное! Шпион, так? И этого партизана ты убил. Откуда?

— Толния, — вспомнил я давнюю легенду.

Похлопал себя по карманам и понял, что ксиву где-то посеял — не то при погружении в бассейн, не то ещё где-то раньше.

— Не верю! Чего тебе тут делать. Нехай из Ала. Они, правда, человеков не берут. Ладно. Пошли со мной. Сопровожу.

Я остановился, сочиняя Алгоритм очистки памяти. С мозгом я ещё не работал и как работать — представлял слабо. А на интуитивном уровне всё это делалось не очень эффективно. Благо, лесник, похоже, сам был в растерянности и не спешил в меня стрелять, ещё и ствол ружья приспустил вниз.

— [Мэйк гипнотизейшн… фоггеттинг… ну, забыть чтобы]

— Чего⁈ Чего ты там бормочешь! Пошли давай!

— Слушай, если ты серьёзно думаешь, что я убил этого парня… Посмотри, как это сделано. Ты серьёзно не боишься, что я применю какое-нибудь хитрое инопланетное оружие, и ты помрёшь так же мучительно, как…

— Чего⁈

Бородач снова наставил дуло на меня. Нет, я мог бы сейчас включить невидимый меч, кинектировать его куда-нибудь подальше вместе со своей шестиногой животиной, либо просто телепортировать в точку тринадцать, но захотелось сделать всё поизящнее. Я решил его напугать.

— [Генерейт хоррор гормонез, кортизол, селект блод систем, пут!]

Зрачки расширились, послышался грозный крик.

— А-а-аа!!

Я понял, что где-то что-то не учёл. Кортизол, влитый в кровеносную систему, либо не подействовал, либо подействовал совсем не так, как я хотел. Гмонни попёр на меня, выпалив сначала одним, потом вторым патроном. На первый сработала защита от огнестрела, которую я успел наколхозить и записать в один из амулетов. Вторую пулю я отшвырнул при помощи телекинеза, заодно задрал ствол оружия вверх и заставил бегушего на таран крепыша повалиться на пол.

Наше забавное сражение не желало останавливаться, Продолжая орать и выкрикивать бессвязные выражения с налитыми кровью глазами, он поднялся, полез в подсумок за патронами и отчаянно принялся перезаряжать ружьё. Я уже подумывал о телепортации, либо о том, чтобы закинуть лесного служителя правосудия на пару километров от места встречи, но разрешилось всё просто. Со стороны нашей временной стоянки появился Халиб. Он мельком зыркнул на лесничего, тот изменился в лице, мигом успокоился, с пониманием кивнул, убрал ствол, пробормотал что-то своему вьючному животному и неспешно отправился обратно.

— У тебя а-ашка заготовлена, что ли? — спросил я Халиба.

— Нет. Чаще всего вызываю кратковременные зрительные образы, воздействующие на подсознание. А игра с гормонами — в принципе, тоже верный ход, но очень тонкая вещь. Ты переборщил с дозой. Организм у гмонни от человеческого отличается. При превышении кортизола у них начинается острое чувство несправдливости и гнева, — Тут халиб подошёл к трупу четырёхрукого и присел на пенёк. — Любопытно…

— Как они сделали такую дыру? Телепортация на расстоянии?

— Возможно. А возможно — артефакт-часовая бомба, которая срабатывает по расписанию.

Затем он повернулся к пустой ракетнице, я спросил:

— Знакомое оружие? Как оно могло оказаться тут?

— Не особо знакомое. Но я повспоминал — оно могло быть сделано и здесь, у нас.

— Так, с этого места поподробнее, пожалуйста.

— Помнишь малыша Джафара? Который безвременно погиб во время того… недоразумения с Богданом. Во время войны против Тимьянии он отвечал за Шабук. И настолько увлёкся борьбой с «Единорогами», что слетал в командировку на Дарзит, у него там был один знакомый парень, который подарил ему такую ракетную систему.

— Хм. Одну ракету? Вот прям эту?

Халиб кивнул.

— Одну. Но не эту. Он накопировал их примерно штук двадцать, не меньше, и передал одному генералу, пока я не сказал остановиться. Большую часть я потом лично уничтожил, но несколько не нашёл. Если помнишь, именно поэтому мы устраивали сканирование…

— Ясно. То есть местная копия с дарзитийской подделки. В лучших традициях «урал-подвалов».

— Когда-нибудь поделишься значениями нескольких слов? — прищурился Халиб. — Уж больно непривычные термины используешь.

— Поделюсь. А ты, пожалуйста, поделись списком тех, кто знал о таких ракетах.

— Хорошо. Я не против дальше оставаться в гостях, Станислав. Как видишь, я уже помог тебе. И