выборе конкретного линкора также, конечно, ничего не было отдано на волю слепого случая. Разве мог прибыть победитель и завоеватель Виктор Эммануил III на каком-то другом корабле? Нет, не могло быть об этом и речи! Именно поэтому волны Проливов сейчас рассекал могучий линкор «Giulio Cesare»! Конечно, кто, как не Юлий Цезарь, может именем и славой своими «благословить» своего «потомка и наследника», коим, вне всякого сомнения, и мнит себя мой царственный тесть?

Но союзник есть союзник, тем более если этот союзник к тому же и отец моей благоверной жены. Так что буду поддерживать и его статус, и его претензии на «наследие» Древнего Рима. Что мне, жалко, что ли? Тем более что и сам вовсю стараюсь прислониться к сему наследию, протягивая ручки свои загребущие надо всем восточным Средиземноморьем и над половиной Ближнего Востока. Что уж тут поделать, если мы, цари, народ работящий и всего нам маловато будет? Хотя если уж говорить откровенно, внутренне я скорее соглашусь признать Машу наследником Цезаря, чем ее царственного отца. Не знаю, как там с военными талантами, но хватка у нее такая, что бульдог обзавидуется! И уже видно, что в политических и прочих интригах она чувствует себя просто-таки в своей стихии.

Впрочем, тестя воочию я еще не видел.

И вот линкор, который вряд ли в этой истории станет нашим «Новороссийском», бросил якорь рядом с «Императором Александром III». А может, и хорошо, что он нашим не станет. Зачем нам воевать с Италией? Я надеюсь на то, что наш союз будет прочным и взаимовыгодным. Слишком уж много Италия нахватала территорий в эту войну, и удержать все это им будет весьма непросто. А добавим к этому резко возросшие аппетиты и головокружение от успехов, и сразу становится ясно, что без нас им будет весьма непросто все это переварить и не потерять.

Маша стоит рядом в своем мундире спасения и пристально вглядывается в уже ясно видимые очертания боевого корабля, явно стараясь разглядеть на таком расстоянии свое семейство. От платья она отказалась самым решительным образом. Что ж, я ее понимал. В платье родные видели ее каждый день, а вот в генеральском мундире… Тем более что для нее это не просто церемониальный наряд, а самая что ни на есть повседневная рабочая форма.

Стоит ли упоминать, что стиль милитари стал внезапно очень популярен среди барышень и прочих мадам России? Модные журналы просто пестрят всякого рода моделями а-ля Маша и прочими фантазиями на военную форму героинь этой войны. Даже поручик Иволгина стала прообразом нескольких моделей.

Кстати, Маша рассказывала, что Натали мало того что прекрасно рисует, так еще и имеет явные склонности к созданию всякого рода моделей одежды, причем не только армейских моделей обмундирования для женщин, но и вполне себе цивильных платьев. А уж после эскизов самой Маши, рисовавших фантазии с моих «снов», у нее совсем глазки загорелись. Так что, глядишь, получит вскоре Россия и мир новое имя на небосклоне высокой моды. Ну а что? Не вечно же ей в девках сидеть-то! Война закончится, а жизнь продолжается. Когда-то захочет замуж или на вольные хлеба, получит щедрое «выходное пособие» от Маши, да и пусть начинает. А мы поможем, ибо влияние на моду не менее важно, чем влияние на прессу.

Адмиральский катер меж тем отвалил от борта «Giulio Cesare» и направился в нашу сторону. При проходе катера с борта «Александра III» грохнул артиллерийский салют, и монарх союзной державы приветствовал выстроившихся на палубе линкора русских моряков.

Еще несколько минут томительного ожидания, и вот катер пришвартовался к причалу у набережной Дворца Единства. Мы с Машей под звуки встречного марша спускаемся по ступеням навстречу прибывшим.

Крепко жму руку тестя.

– Добро пожаловать в Константинополь, Виктор! Для меня честь принимать вас во Втором Риме!

Король тепло улыбается и благодарно кивает.

– Благодарю вас, Михаил. Для меня честь быть сегодня здесь. Дружба и союз между нашими домами и империями стали для наших народов залогом величия и процветания.

Склоняю голову, обратив внимание на «наши империи». А вот интересно, он объявит сначала Итальянскую империю или уже сразу Римскую? Чего уж мелочиться, не так ли? Впрочем, меня устроят оба варианта. Возможно, последний вариант устроит даже больше.

Тем временем церемония продолжалась и дошло до официальных приветствий между прибывшей королевской четой и русской императрицей. Можно было лишь догадываться, как Маше хотелось броситься в объятия к родителям, но церемониал и протокол соблюдались неукоснительно, и ни одного лишнего слова или жеста не было явлено миру.

Звучит «Marcia Reale Italiana». Довольно легкомысленная композиция, как на мой вкус. Но итальянцам виднее, какой гимн иметь. Кто я такой, чтобы им советовать?

Звучит «Боже, царя храни!». Не могу сказать, что без ума от этой кальки с британского «God Save the King!», но, в конце концов, тот же германский «Heil Dir im Siegerkranz» мало чем отличается от русского или того же британского. Словами и аранжировкой. Ничего, послезавтра этот гимн отыграет здесь в последний раз в качестве официального. Послезавтра тут уже будут звучать гимн Ромеи и гимн Единства.

Марш почетного караула. Пока еще почетного караула Царьградского военного округа России. Послезавтра они уже будут маршировать в новенькой форме Императорского Ромейского легиона.

Послезавтра.

Как уже близка цель.

Просто невероятно.

Маршируют гвардейцы. Чеканным шагом топчут мостовую побежденного города. Города, который отныне стал нашим. И пусть пока не все в мире этот факт готовы признать, но мы это переживем. Главное – Царьград наш!

Вероятно, именно в этот момент, впервые принимая главу другого государства в этом городе, я действительно окончательно осознал, что Константинополь теперь наш не на словах, а самым решительным образом. Факты – упрямая вещь, как говорил в моей истории товарищ Сталин. Где он сейчас, интересно? После его прибытия в Курляндию как-то выпал он из-под моего внимания, как-то было вовсе не до него. Надо будет распорядиться навести справки,