участок обороны? И что их подчиненные радостно топали в плен, только лишь бы не сражаться за свою Отчизну. Вы знаете об этом?

Султан хмуро смотрел на меня, а затем нехотя подтвердил:

– Знаю. Мздоимство и корыстолюбие слишком глубоко проникли в мой народ. Поэтому Аллах и наказует нас. Но я обязан спасти столько своих подданных, сколько смогу, вне зависимости от того, что сам я думаю об их добродетелях. Вы, как правитель, должны меня понимать.

– Я мог бы понять, если бы вы ранее не позволили кучке негодяев захватить власть и устроить резню ваших подданных-христиан. Вы же сейчас предлагаете мне понять и простить, но я хочу не понимать и прощать, а хочу конкретных шагов и действий с вашей стороны. Вы только что загибали пальцы, перечисляя то, что Россия, Ромея и лично я должны сделать для вас. Оставим в стороне самое понятие «мы должны вам». Хочется все же услышать, что же вы в этом случае обязуетесь сделать для нас.

– Это справедливое требование, уважаемый Михаил.

Было видно, что Мехмед V весьма рад, что я не стал дальше развивать тему резни, предоставив ему возможность самому возглавить процесс возмездия.

– Для начала, все виновные в резне и участники государственного переворота будут взяты под стражу, и их ждет трибунал.

– Этого мало. Я требую выдачи всех виновных в резне для международного суда.

Султан огладил бороду и задумался. После чего он покряхтел и ответил:

– Это сложно будет сделать. Основных зачинщиков я еще могу как-то передать для международного трибунала, мотивировав это условиями, которые выдвинула Антанта при капитуляции, но всех… К тому же большая часть из них уже перебежала к изменнику Кемалю. Так что, если он так уж хочет вам услужить, пусть тогда он всех и выдаст.

Судя по блеску глаз, мой собеседник остался весьма довольным собой и своим соломоновым решением по данному вопросу.

Но меня такой финт не устроил, о чем я ему прямо и сказал:

– Нет. Мне нужна гарантия и твердая уверенность в том, что все находящиеся на подконтрольной вам территории военные преступники и прочие виновные в резне будут найдены, арестованы и выданы международному трибуналу. Это принципиальный вопрос. Теми, кто сбежит к Кемалю, будет заниматься другая служба покарания. Но вам, раз уж вы претендуете на какие-то отношения с нами и какие-то наши договоренности, придется всех найденных выдать нам.

Сказать, что Мехмед был не в восторге, это ничего не сказать. Но сила была на моей стороне, и он это прекрасно понимал.

– И каким образом вы это все представляете?

– Очень просто. В пакете документов между Единством и Османской империей будет четко оговорен порядок действий, в том числе и в вопросе сотрудничества в деле расследования военных преступлений и актов массового убийства по религиозному или этническому признаку. Я требую допуска моих следователей на территорию вашей Османской империи и участия их в расследовании.

Подобное требование к Сербии со стороны Австро-Венгрии в свое время привело к Первой мировой войне. Но тут другая ситуация, и маленькая, но гордая птичка может лишь защелкнуть свой клювик и покорно согласиться. Сербия рвалась в войну, уверенная, что Россия за нее впишется, а вот за осман сейчас не впишется никто.

Султан медлил с ответом, прекрасно понимая, что это лишь пробный шар, мое первое серьезное требование. И если он уступит, то я тут же выдвину следующее.

– Ну, мне надо этот вопрос обдумать, поскольку…

– Да или нет?

– Да.

– Хорошо. Идем дальше. Какие гарантии того, что, восстановив твердую власть над своей территорией, вы сможете препятствовать набегам ваших подданных на земли Ромеи и Армении? Опыт этой войны показал, что лишь там, где над вашими мздоимцами стояли немцы с палкой, соблюдался хотя бы относительный порядок. Немцев нет. Поэтому я требую допуска моих офицеров в качестве советников в османскую армию, в полицию и в службы безопасности. Иначе я не вижу смысла вообще что-то здесь обсуждать, ведь в османских реалиях левая рука не знает, что делает правая, и продается все, включая любимое Отечество. Более того, всякого рода помощь, в том числе продовольственная, все общественные работы, которые будут финансироваться из бюджета Империй Единства, должны проходить через моих офицеров и быть контролируемыми ими. Вы согласны с этими принципиальными моментами?

Мрачный султан буркнул:

– Вы фактически превращаете Османскую империю в вассальное государство.

Киваю.

– А вам не привыкать. Сначала ваша держава, уж простите за прямоту, стала фактическим вассалом Германии, теперь же пришла очередь стать вассалом Единства. В противном случае вы мне неинтересны.

Глаза Мехмеда V вспыхнули гневом, но встретив мой холодный взгляд, он промолчал, не протестуя против такого оскорбительного заявления.

– Тем более что вы сами признаете, что ударите нам в спину при первой же возможности. Впрочем, скажи вы иначе, наш разговор бы на этом и завершился. Мне нужны гарантии и уверенность в том, что возможности ударить нам в спину у вас не появится. Я не требую от вас формальной вассальной присяги – это лишнее. Я требую от вас сотрудничества, требую объявления войны Центральным державам. Кемаль просто рвется объявить войну раньше вас, и я удивлен, что он этого не сделал до сих пор. Впрочем, как говорят у нас, утро вечера мудренее. Так что подождем до утра. Думаю, что он воспользуется возможностью стать для нас более интересным, чем вы.

Глядя на насупленного султана, добавляю:

– Для вас лично и вашей империи еще ничего не кончено и ничего особо не потеряно. Разумеется, Константинополь, Проливы и Ромею вы потеряли безвозвратно, но шанс на сохранение государственности у вас есть неплохой. Пример Болгарии показывает, что, сменив вовремя лагерь, можно получить куда больше, чем потерять.

Да, как говорится, вовремя предать – это не предать,