членами Антанты, но в то же время позволяют Центральным державам сохранить подобие лица. Иначе война будет продолжена в 1918-м, а может, и в 1919 году, и она окончательно подорвет силы Европы, уступив лидерство США.

Я взял блокнот и кивнул.

– Благодарю, баронесса. Я рассмотрю эти записи. Что-то еще?

– А теперь, ваше императорское величество, я хотела бы поговорить о коммерции и взаимовыгодном сотрудничестве, а также об иудеях, которые все еще находятся в ваших лагерях спасения и до сих пор не отбыли в Иудею…

Российское телеграфное агентство (РОСТА).

7 (20) сентября 1917 года

МОЛНИЯ!!!

РОССИЙСКОЕ ТЕЛЕГРАФНОЕ АГЕНТСТВО уполномочено торжественно сообщить о состоявшейся сегодня в Константинополе церемонии подписания Акта о безоговорочной капитуляции Османской империи перед державами Антанты!

Церемония подписания Акта о капитуляции состоялась на борту российского линкора «ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III», бросившего свои якоря напротив Дворца Единства – официальной резиденции нашего ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА в Константинополе.

Со стороны России Акт о безоговорочной капитуляции Османской империи подписал лично ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Свои подписи под документом поставили высокие представители всех стран Антанты. От имени Османской империи свою подпись поставил лично султан Мехмед V.

Напомним нашим читателям, что вчера султан Мехмед V объявил о возврате власти в Османской империи в свои руки и об аресте всех виновных в узурпации власти, а также всех виновных в резне христианского населения Османской империи. Вчера же султан Мехмед V, как халиф мусульман, объявил джихад Центральным державам и войну Германии и Австро-Венгрии.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ приветствовал эти известия из Османской империи.

Советнику Президента САСШ

Эдварду Манделу Хаузу[78],

Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия[79]

Дорогой Эдвард!

Скоро два месяца, как я снова оставил наше отечество, но по пережитому они сильней всех моих германских лет. Я как будто живу в эксперименте знакомого мне берлинского профессора Эйнштейна и несусь на гоночном болиде, обгоняя время. Каждое утро мне кажется, что я понял русских, но уже вечером понимаю, что утром я ничего о них не знал. Нет, русское радушие и открытость, как и мастерство здешней пропаганды, неизменны, но поступки русских и события в России трудно объяснимы и мало предсказуемы!

Ещё месяц назад после встречи с царем мои дела здесь наладились, мне на удивление быстро удалось согласовать большинство поручений и Нью-Йорка, и Вашингтона с местными сановниками. Государь отбыл в свой «медовый месяц» в Крым. Его отсутствие и проведение в Москве аграрного и церковного съездов несколько расслабили местных чиновников, но все мои дела имели на то «императорское поручение» и делались, пусть и без спешки, в срок. Собственно, это убедило меня, что все метания Бертрона[80] и Моэма[81], все их надежды на собравшихся в Москве фермеров и ортодоксов тщетны. Я сам долго работал чиновником и видел, как работает наша братия и в Вашингтоне, и в Берлине, и в Лондоне… это лучший барометр устойчивости государственного климата.

Но если в части надежд и стабильности государства этот месяц ответствовал моему предвидению, то в остальном он был ярок и непредсказуем. Уехавший с молодой женой готовиться к взятию Carigrada (Константинополя, именно так это верно произносится по-русски) на Юг, государь внезапно оказался на севере. В невероятном сражении он со своими авиаторами и моряками разбил сильнейший флот германцев. Я, служивший в Берлине и лично знающий и кайзера, и руководство его армии и флота, даже не мог помыслить о таком! Немцы на море показали себя равными англичанам, а русских в прошлую войну (не без помощи доверителей Сэмми) стабильно били даже японцы! Что-то своей тонкой литературной душой чувствовал в этой связи Моэм. Он укатил-таки за три дня до событий в Санкт-Петербург и Гангут к своим подводникам. По возвращении я успел поговорить с ним. Он изумлен, как и его русские, и британские знакомые. Всё твердит о чудо-оружии, Сухаревской башне, даже зачем-то ездил потом в Калугу. Литераторы крайне впечатлительны!

Но и мне пришлось впечатлиться уже на следующий день после такой славной, но, думаю, имеющей своё разумное объяснение победы русского оружия! Случилось «Псковское чудо». Юная императрица, вслед за своим рыцарем, вылетела с теплого юга в свой медовый месяц во взрывающийся и горящий Псков. Её заботу и даже присутствие там тоже можно объяснить! Но «благословенный дождь» после месяца засухи, потушивший пожары, и голубя после её молитвы иначе как Божьей волей объяснить нельзя! Люди могут подорвать склады, лучше, чем противник, стрелять и увереннее вести корабли, но вызывать ливни молитвой могут только посланцы Неба или святые! Это убеждение принимается решительным большинством здесь, как среди простой, так и среди просвещенной публики. После Пскова юная итальянка, ставшая меньше месяца назад женой русского императора, стала любимейшей РУССКОЙ ИМПЕРАТРИЦЕЙ, МАТУШКОЙ, БЛАГОСЛОВЕННОЙ МАРИЕЙ! Она встала если не выше, то вровень с мужем МИХАИЛОМ ПОБЕДИТЕЛЕМ!

Конечно, немалую роль здесь сыграла религиозность русских и суворинская пропаганда. Но, Эдвард! Я несколько раз смотрел документальный фильм о событиях во Пскове, даже купил пленку (я уже выслал её с переводом тебе) и просмотрел под лупой каждый кадр! Это не постановка, всё, что там изображено, было!!! Эдди! Мы говорим «In God We Trust», а русские «С нами Бог!». И он, похоже, действительно с ними! И оставаться нам в стороне от России сегодня – это сторониться нашего Бога!

После славного возращения императорской четы из бурного медового месяца в столицу мне не удалось прорваться к Михаилу. Только Френсис[82] и Лидли[83] смогли им засвидетельствовать свое почтение в коллективной аудиенции послов. Я уже говорил, что всё здесь решается лично Михаилом, но хватает и близости его присутствия, чтобы время стало течь быстрее.