мог быть с Сюзаной, когда она хотела, и с Пэм, когда она хотела, и просто не беспокоиться о том, что это значит, до тех пор, пока они не ожидали каких-то постоянных отношений. Это означало, что я мог продолжать отношения с Пией и не беспокоиться о долгосрочной перспективе, пока эта перспектива не появится.

Единственной, кто представлял проблему, так сказать, была Карин. Она искала окончательных обязательств. Я знал, что не могу дать ей этого сейчас, и мне придется объяснить ей, почему. Именно тогда я узнаю, смогу ли я исследовать отношения с ней или нет. И я должен был бы сказать ей, что это именно так — исследование. На данный момент это не могло быть чем-то большим.

Я написал Карин свое обычное еженедельное письмо. Я также ответил на несколько полученных писем, в том числе от Ларри и Бетани. Казалось, что дома все было более или менее по-старому.

В воскресенье я расслабился и провел время с Патриком и Сюзаной и несколькими их друзьями. Мы слушали музыку, ходили в сауну и просто хорошо проводили время вместе.

Понедельник прошел нормально, пока я не пришел домой и не обнаружил письмо от Татьяны. Они поселились в Вене и она посещала школу при советском посольстве. Ей действительно не разрешали ничего делать в Вене без матери, отца или сопровождения, и это ее беспокоило. Я рассмеялся, когда понял, что это письмо наверняка было проверено цензором, и этот комментарий, вероятно, был доложен ее отцу. Это напомнило мне о необходимости быть очень осторожным в том, что я пишу ей в ответ.

Я написал ответное письмо, в котором в основном рассказал о том, что я делаю, о программе обмена и о моей принимающей семье. Я также написал, что надеюсь когда-нибудь увидеть ее снова, но я знал, что вероятность этого невелика. Я послал ей свой домашний адрес и сообщил, что ей следует пользоваться им после середины июня.

Во вторник, после нашего вечера у Торбьорна, я проводил Элизабет домой.

«У тебя все еще те же чувства?» — спросил я.

«Да, есть. А ты?»

«Да, но я боюсь все испортить. Ты мне нравишься как друг и мне очень нравится проводить время у Торбьорна с компанией».

«Мне тоже».

«Я уверен, что если мы не сделаем этого, — осторожно сказала я, — то всегда будем жалеть, что не сделали. У меня есть идея, если хочешь ее услышать».

«Я думаю, что ты можешь быть прав», — сказала Элизабет после минутного молчания. «Какая у тебя идея?»

«Давай запланируем свидание на вторую неделю июня. Тогда школа закончится и это будет близко к тому времени, когда я вернусь домой. Я свожу тебя на ужин и в кино, а потом мы сможем решить».

«Решено! Как насчет пятницы? Это 13-е число».

«Отлично. Пятница 13-е!» — усмехнулся я.

Что может пойти не так на таком свидании? Я рассмеялся еще сильнее, крепко обнял ее, а затем пошел к автобусной станции. Мне было интересно, будет ли этот день неудачным… или удачным.

В четверг вечером, около 22:00, я позвонил Стефани, чтобы поздравить ее с днем рождения. Мы не могли говорить о чем-то важном, потому что там были мои родители, но я знал, что в тот день ей нужно было услышать мой голос. Ей понравился подарок и она сказала, что скучает по мне. Я сказал ей, что тоже скучаю по ней.

В пятницу, когда закончились занятия в школе, я сел на трамвай № 8 до Вястра Фрёлунда и пешком дошел до дома Катт. Я поприветствовал ее родителей, Хокана и Ингер. Как это было принято в Швеции, я назвал Сундстрёмов по имени. Мы хорошо поужинали, после чего выпили кофе и целый час болтали с ее родителями, а потом мы с Катт отправились в ее комнату, чтобы пообщаться.

Как и на ее вечеринке, я сидел в кресле. На этот раз, однако, она пришла и плюхнулась мне на колени, как Лотта сделала с Микаэлем. Она обняла меня за шею и посмотрела мне в глаза.

«Ну что, теперь ты меня поцелуешь?» — мягко спросила она.

Я ответил, нежно поцеловав ее в губы.

«Это было приятно», — сказала она и слезла с моих колен. «Мне понравилось».

Она заметила мое замешательство и улыбнулась.

«Я подумала, что ты хотел поговорить со мной», — продолжила она. «Я просто хотела пораньше добраться до поцелуя».

Что это было с девушками, с которыми я оказывался рядом? Казалось, они все точно знали, что мне нужно и когда мне это нужно.

«Я знаю. Я просто хочу убедиться, что мы на одной странице, или, по крайней мере, читаем одну и ту же книгу!»

Она засмеялась: «Я уже сказала тебе, что не жду, что выйду за тебя замуж или что-то в этом роде только потому, что поцелую тебя или что-то в этом роде. Ты мне нравишься и мне весело быть с тобой. Ты хороший, милый парень и чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне нравишься. Вот и все. Мне четырнадцать, я только начинаю карьеру фигуристки и через пару месяцев я перееду в Колорадо. Я знаю, что это может быть не больше, чем поход на свидание и делать что-то вместе. ОК? Я знаю, что ты встречаешься с другими девушками. Я все прекрасно понимаю. Почему бы тебе не побеспокоиться о себе, а мне — о себе».

В конце концов, так и должно было быть. Это требовало общения, чтобы избежать проблем, как у меня было с Бекки и Анни, но в остальном, на данный момент, это было действительно решением.

Я хихикнул: «Я понял, о чем речь!».

Она ухмыльнулась: «Хорошо! Хочешь провести ночь?»

«Ну и кто теперь опережает события?!»

«Я не опережаю то, что хочу. Вопрос только в том, чтобы ты меня догнал!»

«Не слишком ли быстро мы перешли от первого поцелуя к сексу?»

«Только потому, что ты никак не отреагировал на мой флирт, на то, что я обнимала тебя, обнимала и целовала в щеку. Либо ты боишься, либо ты самый глупый парень на планете!».

«Во-первых, когда мы познакомились, тебе было тринадцать и я считаю, что это слишком юный возраст для таких вещей. Может быть, это глупо, но именно здесь я провожу черту. Тебе исполнилось четырнадцать всего пару недель назад».

«Ну, как ты говоришь, мне уже четырнадцать, так что у тебя нет такого оправдания. Не думаю, что