Игры и состязания представляли собой впечатляющее зрелище. Мейв сделала так, чтобы мы с Оуэном увидели тех, кто метал копье дальше всех, или прекрасно владел мечом, или был сильнее быка. Мы отклонили все попытки пригласить нас поучаствовать в состязаниях, за исключением скачек на колесницах, которые, как мне казалось, я мог легко выиграть, но из дипломатических соображений заранее решил проиграть. Это было мудрое решение, поскольку выяснилось, что реальный победитель в любом случае легко бы меня обошел.

Мейв с явным удовольствием слушала, как бурно приветствуют ее подданные, причем как ее собственные вассалы, так и люди Эйлилла. Приветственные крики звучали долго и в равной степени относились и к королю, и к королеве. Несмотря на их ссоры, все знали, что во всех важных делах Мейв и Эйлилл действуют как единое целое и говорят в один голос, а их владения принадлежат одному королевству, а не двум. Те, кто был предан одному из них, понимал, что другой является источником силы их защитника, поэтому не было никаких причин для того, чтобы сторонники одного из них не приветствовали другого.

В течение двух дней гости ели, пили, боролись, играли и пытались победить друг друга во всевозможных состязаниях. Хотя я и не был особенно хорошим шпионом, поскольку редко бывал в эти дни трезв, мне не составляло труда вести наблюдение за Мейв. Несмотря на колоссальное напряжение, которое она, должно быть, ощущала накануне подсчета, я ни разу не заметил, чтобы с ее лица спала маска любезности. Она была внимательна со всеми гостями, независимо от степени их немытости или опьянения, улыбалась и раздавала призы победителям, в равной степени щедро восхваляя своих людей и людей Эйлилла. Мы с Оуэном только одобрительно кивали и переглядывались, наблюдая, как она произносит очередную речь, превознося достоинства толстого властелина нескольких квадратных миль мерзких болот на дальнем севере страны, будто его меч является единственной защитой королевы от орд разбойников из Ольстера. Толстяк раздувался от гордости, как свиной пузырь, и, без сомнения, готов был в этот момент умереть за королеву.

— Она чудо как хороша, не правда ли? — прошептал я, делая добрый глоток из своей чаши.

— Похвала ничего не стоит, но запоминается надолго, — согласился Оуэн. — Этот толстый член наивно думает, что Мейв только ему расточает комплименты, но после завтрака она успела повторить тот же спич не меньше дюжины раз, меняя разве что имена.

— Тогда можно предположить, что ночью ей придется потрудиться как следует, — заметил я, хмыкнув. — Интересно, что мне нужно сотворить, чтобы попасть в ее список?

Оуэн удивленно уставился на меня.

— Ты ее хочешь?

Я посмотрел на него с тем же выражением.

— А ты разве нет?

Он вспыхнул.

— Ну, я… я бы сказал, не то чтобы она… знаешь ли, но… в любом случае…

Я с силой толкнул его в грудь, так что он пошатнулся и вывалился из седла. Я громко рассмеялся.

— Не притворяйся передо мной, поскольку ты с удовольствием стал бы в очередь, если бы знал, где ее занимают.

Оуэн поднялся на ноги и яростно бросился на меня с кулаками, однако размахнулся из-за спины так широко, что я успел выпить то, что было в моей чаше и отставить ее прежде, чем поднял руку и остановил его удар.

— Не будь смешным, ты можешь поранить меня, но ты ведь этого не желаешь.

Он свирепо посмотрел на меня.

— Не стоит обольщаться на свой счет.

Я предложил ему выпивку. Оуэн колебался, но, когда я шутливо ткнул его в ребра, он ухмыльнулся и вылил вино мне на голову, и я понял, что прощен. Сопровождая Мейв в ее прогулках по лагерю, мы с Оуэном постепенно поняли, что это невинное занятие преследовало вполне серьезную цель. Представители как Мейв, так и Эйлилла разговаривали с каждым, выясняя его принадлежность к той или иной стороне и размеры его имущества. Как-то раз какой-то близорукий старый придворный попытался опросить и меня. Очевидно было, что он не знает, с кем имеет дело. Выпивка ему понравилась, и вскоре мы стали лучшими друзьями. Оуэн и я работали в команде. Я постарался сделать старика счастливым, напоив его, а Оуэн, оставаясь практически трезвым, запомнил все, что тот нам выболтал. Он объяснил нам, почему Мейв и Эйлилл так жаждали понять настроения толпы. Оба хотели узнать результат заранее: королева — в силу своей нетерпеливости, а король боялся, что королевству будет нанесен ущерб при любом результате. Однако у их агентов не было ясного ответа. К началу третьего дня наш новый друг сообщил нам, что король и королева наверняка знают только одно: их богатства и владения приблизительно равны.

Утром третьего дня в толпе, собравшейся на равнине перед королевским замком, царили напряжение и возбуждение. Мы с Оуэном спрятались в задних рядах, частично из-за того, что наша одежда не соответствовала случаю, а еще мы не хотели привлекать внимание, поскольку было понятно, что в нас видели соглядатаев. Вожди и чемпионы, а также их сторонники собрались в группы. Все нарядились в свои лучшие одежды, в основном изумрудно-зеленого, красновато-бронзового и бело-золотого цветов с голубыми, белыми и ярко-красными вставками. С платформы, где восседали король и королева, хотя и вместе, но каждый сам по себе, можно было видеть весь этот буйный водоворот красок.

Метод подсчета был прост. Вначале вызывали предводителей. Каждый из них, не глядя по сторонам, выходил вперед, делал паузу, достаточную, чтобы окружающие — и мужчины, и женщины — как следует восхитились его доспехами, оружием, плащом и выправкой, а затем четко сообщал свою вассальную принадлежность, за которой оглашал перечень имущества.

На платформе за спиной у правителей стояли люди, внимательно слушавшие все, что говорилось. Я попытался найти нашего близорукого приятеля и обнаружил его храпящим позади кучи седел и упряжи. Несмотря на дружеский характер моих расспросов, он на этот раз оказался не таким словоохотливым, как в прошлый вечер, но мне все же удалось уговорить его взобраться на седла и сообщить мне, что же происходит. Наша беседа выглядела примерно следующим образом.

— О! Прекрати, ты делаешь мне больно.

— Извини, я просто пытаюсь тебя поддержать. Так лучше?

— О! Отпусти меня.

— Не дури. Я отпущу тебя, когда ты скажешь мне, чем занимаются люди, стоящие позади Мейв и Эйлилла. А если ты будешь так дергаться, я могу случайно сломать тебе руку.

— Хорошо, хорошо, не стоит быть таким… ай! недружелюбным.

— Кто они такие?

— Они выслушивают предводителя и сверяют перечисленное им, с тем, что записали информаторы. Если они сообщат своему патрону, что указанное количество чего-либо преувеличено, то, безусловно, заслужат благодарность. Такой способ позволяет обеспечить высокую точность подсчета.

— Спасибо, — сказал я, отпуская его руку, но не позволяя ему уйти. — Почему бы тебе ни провести со мной остаток дня? Возможно, ты сможешь мне еще что-нибудь объяснить.

Он застонал, потирая руку со страдальческим выражением своей морщинистой физиономии, и посмотрел на меня с подозрением.