Я абсолютно беспрепятственно проник в огромную картотеку, вот только что именно искать, а главное как, даже не представлял. Поиск по названиям ингредиентов, которые расшифровал в дневнике, не дал результат. Слишком много книг подходили под описание. И я пошел по другому пути: решил найти старый читательский билет матери, но Кэролайн Сакс среди посетителей библиотеки никогда не значилось, а вот под старым именем и девичьей фамилией – Каролина Амнистер – нашлась.

Как выяснилось, она читала много. Очень. Настолько, что я был даже удивлен тому количеству литературы, которое оказалось вписано в ее билет. Сотни книг, начиная от бестолковых любовных романов, заканчивая редкими учебниками по химии и биологии. И если бульварные истории мать брала и через день-два возвращала, то учебники у нее задерживались дольше. Она постоянно продлевала сроки их хранения, и сдавала только в самый последний момент.

Но где была химия, а где моя мать?

Я отложил билет в сторону и продолжил искать дальше. Был ведь еще и читательский зал, Каролина могла отметиться и там. Пришлось двинуться в дальнюю секцию библиотеки на другом конце здания.

Там меня постигли новые открытия. С удивлением узнал, что моя мать часы напролет проводила время за книгами по кройке и шитью, садоводству, а также изучала аграрное животноводство.

– Бред, какой-то, – пробормотал вслух. Ничем из этого мать никогда не интересовалась, ну разве что цветы иногда поливала. – Должно быть что-то еще.

И это что-то нашлось, когда я решил ради интереса посмотреть книги, которые когда-то брала мать. Все они находились в дальней секции читального зала, в пыльном углу, куда и уборщицы-то не всегда доходили с тряпками.

Я осмотрелся по сторонам в поисках хоть чего-то необычного. Не верил я, что моя мать с такой прилежностью могла изучать секреты домоводства. При всей моей любви к ней, нужно признать, примерной хозяйкой Каролина никогда не была.

“Посторонним вход запрещен. Допуск по спецпропускам” – прочел я на ближайшей двери, которую вначале даже не заметил.

Вот это было уже гораздо больше похоже на правду. Закрытая секция библиотеки, расположенная рядом с бесполезными и скучными книгами. Ключа у меня, разумеется не было, но я без зазрения совести выломал замок, стараясь сильно не шуметь.

Внутри ждал небольшой зал с десятком полупустых стеллажей и несколькими томами под стеклянными витринами. Даже беглого взгляда хватило оценить насколько старыми здесь были фолианты. Подойдя к небольшом ящику с картотекой, я вновь погрузился в поиски. В этот раз удача улыбнулась мне фактически сразу. Всего две книги подходили под заданные условия, и обе о любовных зельях.

По спине прошелся холодок. Уже не единожды я слышал, что мать промышляла этим делом еще со времен Квартала, и даже в момент моего рождения… Я скривился, вспоминая слова Виктории из разговора с Лорой. Не было никакой любви между моим отцом и матерью, была лишь страсть, созданная хитрым зельем.

Не зря я всегда не любил эти снадобья. Интуитивно чувствовал исходящую от них опасность, старался держаться подальше и не пить предложенные напитки без проверки. Такая “любовь” никому не приносит счастья.

Я раскрыл обе книги на свободном столе. Читать каждую полностью, разумеется, не собирался, да и времени изучать столь толстые труды у меня не было. Я лишь аккуратно переворачивал старые страницы, сравнивал рецепты зелий с ингредиентами в блокноте матери и находил практически стопроцентные совпадения. Но кое-что все же отличалось: разница в дозировках и некоторые добавки. Было похоже, что мать внесла коррективы в уже известные снадобья, вот только ради чего?

Я дошел до конца первого тома и придвинул к себе второй, с ходу погружаясь в главу о побочных действиях длительного приема любовных зелий. Ничего хорошего тому, кого пичкали ударными дозами это не сулило, самое меньшее: помешательство на объекте “любви”, неконтролируемая агрессия, припадки, лихорадка, галлюцинации, прогрессирующее безумие, паранойя на почве ревности к объекту. Но самое “веселье” начиналось, если “сидящий” на зельях вдруг по каким-то причинам прекращал получать новую “дозу”. Симптоматика усиливалась, причем излечиться от подобного воздействия было фактически невозможно.

Человек становился зависим от объекта страсти уже без всякого зелья, но подобно наркоману, должен был постоянно получать снадобье. День за днем, месяц за месяцем, год за годом.

Я вновь придвинул к себе дневник матери, открыл таблицы с датами и граммами. Первая запись спустя пару месяцев после моего рождения совпадала по срокам с ее знакомством с генералом Саксом. А дальше я листал страницы, видел постоянное увеличение доз, сокращение сроков между “приемами”, и до меня медленно доходило, какой ценой родительница устроила свою личную жизнь.

Вряд ли Оливер Сакс догадывался о причинах своей болезненной любви к матери, ведь, похоже, она нашла способ незаметно пичкать его приворотным, которое невозможно диагностировать. Вероятно, именно этим объяснялись изменения рецептуры.

Первые шесть лет дозировка повышалась плавно, но в один из моментов в датах наметился большой перерыв – в несколько месяцев. Кажется генерал куда-то уезжал, а по приезду закатил первую ссору. Мне тогда было пять, но я хорошо запомнил, как в тот день он ее ударил. Первый и единственный раз.

Отражение этих событий нашлось в дневнике – увеличением дозы почти вдвое. Мать явно не брезговала методами для удержания мужчины в узде.

Продолжая наблюдать по датам за тем, что она творила, я наконец-то понимал, что привело страну к войне много лет назад. Безумная тяга генерала к власти не причина, а всего лишь следствие. Побочное действие его “одержимости” – та самая агрессия и желание стать в глазах матери лучшим.

Сакс создал из своей жены культ. Все стены в доме были увешаны ее портретами, и даже после смерти… он не мог ее забыть…

– Черт! – я откинулся на спинку стула, на котором сидел, и сжал виски ладонями. – Зачем ты это сделала, мама? Неужели так сильно хотелось красивой жизни?

Самое гнусное, что ответ я тоже знал. Он всегда был под носом, в ее бесконечно грустных глазах, которыми она смотрела на мир, будучи живой, и позже – с портретов гостиной. Это все было ради меня. Для моей лучшей жизни.

Мать просто нашла мужчину, за чей счёт решила обеспечить мне эту самую “лучшую жизнь”. Карьеру, образование, деньги. Выбрала самого сильного и могущественного, до которого смогла дотянуться. Военного без семьи и своих детей.

Циничный расчет и ничего кроме.

Сакс ведь вначале действительно принял меня, как родного сына. Я помнил, как он учил меня запускать воздушных змеев, складывать бумажные корабли. Мне было тогда три или четыре, и Оливер казался вполне нормальным, это после его накрыло безумием…

Не сам он стал чудовищем, к этому приложила руку Каролина..

Как бы я хотел сейчас заглянуть в прошлое и попросить ее этого не делать.

– А ведь это он убил тебя, мама! – шептал я, второй раз скользя взглядом по строкам в книге. – Явился в Квартал и придушил в припадке ревности. Завел следствие в тупик и грыз себя за это до конца жизни, медленно сходя с ума. Ломал меня, пытаясь сделать сильнее из памяти к тебе и одновременно, ненавидя…