— Пиранья наша, — потрепал девочку за щечку Ник. — Ты бы видела, Алика, малышку: Маша глаза вытаращила, а зубки маленькие, а стиснула их на руке вмертвую — я еле оторвал ее, думал, вместе с мясом бандюка вырвал.

Банджо сообразил, что пора сваливать, но как же бросить добычу! Одним движением он забросил Алю на плечо, Миша по примеру сестры тоже укусил его за бедро, но тот отшвырнул мальчика. Ребенок врезался в стенку — теперь у него гематома на боку. А Банджо с добычей на плече выбежал во двор, там-то его и встретила группа захвата.

Алька хохотала, представляя битву в прихожей, Ник на сей раз чувствовал себя истинным героем, а Пете похвастать было нечем, он только анализировал:

— Эффект неожиданности сработал. Такая орава наскочила на бедных налетчиков, плюс скорость, плюс дети, а детей легко зашибить насмерть в суматохе, за что срок будет серьезный. И плюс оба уже понимали, что засвечены, действовали из тупого упрямства, ведь за тебя, Алика, заплатили, но на тебе еще можно было заработать.

— А группа захвата откуда взялась? — недоумевала Аля.

— За нашим домом, оказывается, не только Банджо следил, ребята дяди Андрея тоже вели наблюдения, Валера организовал. Они видели, что Банджо и его сообщник приехали, вошли в подъезд, вызвали группу — собровцы недалеко базируются — и приготовились брать с поличным, когда те выйдут. Но не предполагали, что в нашей квартире война идет, ждали их на выходе.

Растроганная Аля поцеловала брата и сестру, на что Ник отреагировал бурно, вероятно, в нем заговорили гены воспитателя:

— Ты лучше их поругай. Да-да! Когда я услышал, как ты кричишь и зовешь меня, понял: что-то случилось. Я сказал им, чтобы сидели тихо и не высовывались, побежал к тебе, потом слышу — визг! И Машка с Мишкой бегут. Твои пираньи не слушаются взрослых!

— У Алики на воспитание другие взгляды, — скептически заметил Петя, наблюдая, с каким благоговением она гладит детей по головкам.

— Значит, у нее неправильные взгляды, — заявил Ник.

— Мальчики, перестаньте, — с благодарной улыбкой сказала Аля. — Мне их жалко, они же растут без родительской любви.

— Я вырос, и ничего, — нахмурился Петя.

Нечаянно коснулись любимой Петиной мозоли, не повезло ему, но говорить об этом не стоит, Аля лишь мягко возразила:

— У тебя все равно был папа, недолго, но был. Я не могу их наказывать, могу только защищать и любить, как умею. Так ведь и мои конфетки отважно защищали меня! Ну, попробуем вашу пиццу? На днях приготовлю свою.

— Ха, твоя точно будет вкуснее, — заверил Ник. — Жду с нетерпением.

Утро настроенный на позитивную волну после удач Андрей Максимович провел с Валерой, отчитывающимся после вчерашнего задержания Банджо:

— Он подгадал хорошее время — девять утра. Двор закрытый, соседи либо на работе, либо в школе, Петр едет на работу, дети не в счет, Николай выглядит слишком сахарным — обстоятельства супер. Но главное, они были уверены, что проведут операцию без шума и быстро. То есть подставляют бесчувственного Петю, Аля видит его в глазок, открывает именно она, так как не успела отойти от двери, и… больше никто ее не увидит, даже не поймут, куда она делась, где ее искать. Эдакое блицпохищение было задумано.

Редко, но Андрей Максимович выдавливает из себя похвалу:

— Молодец. Удивил. Я был уверен, Банджо следует ждать в «Катрине», а ты и к дому Петра приставил ребят. Как правильно поступил-то… Теперь вот что, раз ты взял Банджо, то и допрос веди сам, тем более хочешь в следствие уйти. Только любыми средствами добудь имя заказчика Алики.

— Но тогда преступление будет квалифицироваться как сговор, Банджо знает это и будет отрицать.

— Я же сказал: добиться признательных показаний любыми средствами! — повысил голос Черновой, сразу став прежним. — У нас есть показания бармена, в разбойном нападении участвовали двое — уже сговор. Что не ясно?

— Все ясно.

— Выполнять. И да! Выясни, наконец, где этот бордель находится, а также кто его крышует. Пора уже зачищать все эти шалманы. Но на первом месте заказчик Алики.

В связи с данным делом, щупальца от которого расползлись в разные стороны, Андрей Максимович часто стал думать о неблагоприятной обстановке в городе — скрытой, подпольной и чудовищной по своему устройству. У него две дочери, одна замужем, вторая студентка, стоит только представить, что одну из них вместо Али похищает мразь, чтобы сделать сексуальной рабыней… кровь бросается в голову и автоматически отшибает работу извилин, остается одно: убил бы на месте. И это факт, он не смог бы себя обуздать. Наверное, надо каждое преступление пропускать через свою шкуру, тогда и будет толк.

Валера еще не захлопнул дверь, а Черновой снял трубку с аппарата на столе, набрал номер криминалистов:

— Это я. И где обещанный район проживания ботинок, которые оставили грязь на заборе Вольской?

— Готово, готово, — заверил мужской голос на другом конце провода. — Очень удачно протекторы зацепили грязь… Итак, район Барсуковский.

— Он большой. А точнее?

— Андрей Максимович… — протянул криминалист. — Адрес мы не можем назвать, но поскольку в Барсуковском районе три территории с отличительными фракциями, то приблизительно это район завода электроприборов. Подробности в акте будут.

— Завод? Ну, это уже что-то! Благодарствую. — А на мобильнике набрал номер Тахира. — Срочно нужны адреса всех фигурантов, абсолютно всех, ты меня понял? Включая тех, кто попал в дело случайно и вне подозрений.

— А потом?

— Потом поедем навестить Бисерова, в конце концов, пора ему не только выздороветь, но и дать нам подробные показания, а не бекать-мекать. Да, карту города принеси, мне нужна срочно…

— Андрей Максимович, есть же интернет…

— А, да, да! Забыл. — Услышав смех, Черновой рассердился: — Чего ржешь? Неси адреса. Срочно, я сказал.

Подняв крышку ноутбука, Андрей Максимович изучал карту города, точнее, район в районе. Рукав речки течет через этот район, пляжная зона имеется, парк, ну и помимо старых жилых построек постепенно застраивается элитными. Коротко говоря, данный район славится экологией, стало быть, должен принадлежать тем, у кого есть деньги.

— Деньги, деньги, деньги… — пробубнил Черновой. — Копни поглубже любое преступление, и в основе будут деньги.

В кабинет влетел Тахир, после того, как он стал отцом, у него появилась скорость — все делает бегом, ведь успевать приходится везде. Он положил листы, скрепленные канцелярской скрепкой, на стол и уселся напротив патрона. Тот, не говоря ни слова, опустил голову, уткнувшись чуть ли не носом в адреса, потом смотрел в ноутбук, потом — в сторону окна, подперев голову рукой. Тахир сидел как дурак, спросил, напомнив, что он ждет его: