Для того чтобы это произошло, ей нужно было едва заметно наклониться в сторону и сунуть левую руку в перчатку. Латная перчатка мгновенно натянулась и приспособилась к форме кисти Джейн. Она ожидала, что перчатка будет тяжелой, но все детали костюма были снабжены микроскопическими сервомоторами, что значительно облегчало движения. Точно так же Джейн поступила с правой рукой. Затем со стороны доспехов последовал целый ряд молниеносных движений. У Джейн даже голова немного закружилась и часто забилось сердце. Доспехи соединились и замкнулись на груди, голову накрыл шлем. Джейн поежилась, когда какие-то механизмы доспехов сработали в области ее гениталий, оставшихся на удивление сильно чувствительными после пережитых иллюзорных страстей.

Теперь она была защищена – от космического вакуума, от любых стихий, от химического, биологического и от самого мощного огнестрельного оружия. Доспехи были предназначены для сражения со Сворой. Биться с непатроксами в них не составило бы никакого труда.

Джейн несколько мгновений постояла на месте. Нужно было привыкнуть к сенсорной системе доспехов. Перед ее глазами повис крупный красный символ, принял трехмерную форму и исчез из поля зрения. Он означал «Не двигаться».

Оказалось, что доспехи оборудованы и аппаратурой для лечения. Здесь, как и в ванне, имелись вездесущие волокна, с помощью которых осуществлялась диагностика и терапия проблемных зон даже во время боя. Но здесь не было геля, уменьшавшего болевую чувствительность, поэтому Джейн ощущала покалывание в местах внедрения волокон в кожу и мышцы.

Доспехи обследовали ее. Джейн с изумлением обнаружила, что диагностические волокна проникли в ее головной мозг и теперь транслировали прямо в сознание цифровую оценку состояния ее здоровья в реальном времени. Правый ножной доспех слегка изменил свою конфигурацию в целях поддержки костной структуры заживающей ноги и уменьшения риска ее дальнейшего повреждения.

В области нервного корешка правого бедра был установлен шунт, но и без этого боль в ноге уже, на счастье, исчезла. Были проложены новые коллатерали для управления движениями этой ноги. Для облегчения трансляции нервного импульса на левой стороне префронтальной доли головного мозга был вживлен компьютерный чип, подсоединенный также к двигательной зоне коры.

Перед глазами Джейн возник новый символ, предлагавший поупражняться в ношении доспехов.

Стоило ей бессознательно кивнуть головой, как костюм задвигался – с тихим жужжанием и шелестом сервомоторов. Джейн не выдержала и негромко рассмеялась. Мысленное зрение показало ей, что система управления просит ее совершить ряд упражнений – сначала в качестве разминки, а потом перейти к более сложным движениям типа боевых искусств.

Она должна была разыскать его… нет, всех их. Эй’Брай утверждал, что не знает, где они и что с ними случилось. Джейн не знала, что ей суждено найти, но медлить не намеревалась.

Сначала ее походка получилась неуклюжей. Правая нога стучала по полу, и от каждого шага сотрясалось все тело Джейн, и зубы стучали. Программа адаптации доспехов, однако, работала вовсю, и наконец походка Джейн перестала напоминать пьяную, а стала больше походить на не слишком ловкое топанье. Может быть, это было лучшее, на что она была способна.

Доспехи стали уговаривать ее продолжить упражнения, чтобы можно было отладить взаимодействие между механикой и программами. Джейн наотрез отказалась от этого предложения. Ей вовсе не было нужно двигаться плавно и бесшумно, как ниндзя. Ей просто нужно было добраться до своих. Поэтому она решительно направилась к межпалубному лифту, по пути набирая скорость.

Как же чертовски он устал…

У Бергена закрывались глаза. И он позволил им закрыться и дал себе немного отдохнуть, оставив сознание настороже, начеку. Ненадолго, всего на несколько минут.

Лишь бы только он не шумел – тогда он будет в относительной безопасности. Только бы… не спать. Если заснет, может захрапеть. Храпеть нельзя ни в коем случае.

Его ужасное положение объяснялось тем, что некоторое время назад он заснул. Теперь он понятия не имел, давно ли это случилось. Он потерял часы – но посреди этого кошмара все равно не смог бы следить за временем. Похоже, он не ел несколько дней, а теперь уже и не хотелось.

Проснуться от собственного храпа и обнаружить, что какая-то тварь питается твоей ногой? Мать твою. А ведь он этого даже не почувствовал, но почему-то остался жив. Мать твою, мать твою. Должен был бы уже помереть.

Берген медленно приоткрыл один глаз и посмотрел на свою ногу. Под коленом летный комбинезон был разодран, и была видна лодыжка, похожая на поджаренную отбивную. Крови вытекло немного, и это было странно. Похоже, эти твари выделяли вместе со слюной какое-то кровосвертывающее вещество, чтобы поедаемое мясо было живым и свежим. Берген сдавленно кашлянул, вздрогнул и полностью проснулся, вспомнив о том, что не должен производить ни звука.

Ему повезло в том, что дальше в коридоре шла эпохальная битва, в шуме которой потонули звуки его боя с маленькой тварью, которую он в итоге прикончил.

Главное для него было – оставаться тише воды, ниже травы. Это был единственный выход. Итак: не спать, не стонать, не выть. Никаких звуков. Только лежать и терпеть.

Так хотелось заорать от боли – просто нестерпимо хотелось, но Берген сдерживался. Из последних сил. Но что-то внутри его хотело, чтобы все это поскорее закончилось. Если уж он не мог драться, то, может быть, по крайней мере, сумел бы поорать как безумный и всех тварей распугать?

Проклятые ублюдки. Он им не какой-нибудь круглосуточный суши-бар.

Берген почувствовал озноб и головокружение. Кто знал, какими микробами его могли заразить эти твари, а очистить рану никакой возможности не было. У него ничего не осталось. Он лишился всего, кроме пистолета, а в обойме осталось всего несколько драгоценных пуль.

Сколько? Одна? Две?

Проверять сил не было. Да и стрелять особого смысла не имело. Шум создавал больше проблем, чем решал.

У Бергена голова упала на грудь. Он вздрогнул, очнулся и подслеповато, по-совиному заморгал, пытаясь вспомнить, какая у него была последняя мысль перед тем, как он отключился.

Он давно отказался от надежды на то, что за ним вернется Уолш или еще кто-то. Наверняка они уже улетели. Теперь будут несколько месяцев лететь до Марса, и если к тому времени, когда доберутся туда, не превратятся в зомби, то совершат посадку, состыкуют между собой две капсулы и станут тупо ждать, когда откроется окошко для возвращения домой. У них будет целый год, чтобы объяснить Хьюстону по радио, что произошло. Хьюстон, можно не сомневаться, отправит сюда «Браво», чтобы взорвать этот чертов звездолет. И правильно. Туда ему и дорога.

Ему оставалось только лежать в этой могиле и ждать конца. Единственное, что помогало ему окончательно не съехать с катушек, – это надежда на то, что, может быть… может быть, жива Джейн.