Он уже почти закончил, когда Стоун поднял руку и сказал:

– При обычных обстоятельствах ты стал бы хорошим информатором. – Стоун поднялся из-за стола. – Но полагаю, ты принесешь больше пользы в другой роли. Однако сначала ты должен ответить еще на ряд вопросов.

Доминик вернулся домой перед рассветом, когда Роналдо собирался на смену. Увидев сына в полицейском бронежилете, он мгновенно проснулся.

– Как прошло? – спросил Роналдо.

Дом прикрыл дверь, стараясь не шуметь.

– Ничего неожиданного, – сказал он, снимая жилет. – Началось с перестрелки между бандами, а потом Лось отвез меня показать стену, которую мы строим. – Он нахмурился. – Ты знал, что всех к востоку от Индастри хотят отрезать?

– Да, – ответил Роналдо, – но давай поговорим об этом вечером, когда я вернусь.

– Я сегодня поеду с Лосем на встречу с его начальником, – сказал Дом. – Лось думает, что меня сразу допустят к стажировке, учитывая мои оценки, характеристику и то, что я занимался боевыми искусствами.

Роналдо это не удивило. Полиции были нужны бойцы, а времени сидеть в классах и читать инструкции, пока город истекает кровью, ни у кого не было.

– Сынок, – сказал он, – у нас не было возможности об этом поговорить, но мне хотелось бы знать подробности, прежде чем ты предпримешь какие-либо…

– Все в порядке?

Елена в ночной рубашке стояла на пороге. Доминик подошел и обнял мать. Моника, зевая, прошаркала за ней.

– Ты уверен, что не устал и можешь за ними присмотреть? – спросил Роналдо Доминика.

– За пару часов с нами ничего не случится, – сказала Елена. – Он может пока…

– Нет. Я хочу, чтобы Доминик подежурил до рассвета.

– Я в порядке, мам, – заверил Дом, стараясь скрыть усталость. – Сна ни в одном глазу.

– Посмотрю, остался ли у нас кофе. – Елена ушла в кухню.

– Я хочу поговорить с тобой, прежде чем ты сегодня уйдешь, хорошо? – сказал Роналдо.

Дом кивнул.

– Даешь слово?

– Да, пап.

Роналдо выехал из дома на велосипеде. Ему совершенно не хотелось оставлять семью вот так, но пропустить патрульную смену он не мог.

К тому времени, как он добрался до школы, группы солдат и морпехов получили задания от Маркса, которого повысили до комендор-сержанта.

– Вы опоздали, сержант Сальваторе, – заметил Маркс.

– Простите, комендор. Я пытался поговорить с Домиником.

– Как прошло его первое ночное дежурство? – спросил Зубчик, раскуривая самокрутку.

– Я мало чего от него добился. Он сказал что-то про перестрелку и что видел, как строят пограничную стену.

– Туда и нас, наверное, скоро отправят, – сказал Беттис.

– Чтобы нам опять нянчиться с беженцами, как в Атланте? – проворчал Зубчик. – Я хочу заняться делом. Двинуть на север и отобрать у АВП Орегон.

– Тебе и сегодня может выпасть шанс заняться делом, – сказал Маркс. – Мы сегодня идем на зачистку.

Морпехи прошли через парковку к машинам, стоявшим вдоль забора футбольного поля. Там содержалась дюжина арестованных солдат АВП. Они – в своей черной форме – лежали на земле, свернувшись калачиком. Но никто не спал.

– Брат, не найдется закурить? Прошу! – сказал один из них.

Зубчик взглянул на Роналдо.

– Ты веришь этому тупому дебилу? – пробормотал он.

Макклауд подошел к забору.

– Зубчик, – окликнул его Маркс.

Но младший морпех не слушал. Он наклонился к забору, еще раз с удовольствием затянулся и выпустил дым арестанту в лицо.

– Вот тебе, брат!

– Малыш ничему не учится, – покачал головой Беттис.

Роналдо на ходу взглянул солдату АВП в глаза. Тот был средних лет, примерно как Маркс. Роналдо на минуту задумался о его прошлом, были ли у него дети и жена.

Убивал ли он морпехов.

Роналдо сплюнул в пыль. Эти ублюдки перебили множество его братьев. В голове до сих пор не укладывалось, что все это происходило в Америке, где военные давали клятву соблюдать и защищать Конституцию.

Роналдо устроился на заднем сиденье «Хамви» вместе с Беттисом. Зубчик сел за руль, Маркс – рядом с ним.

– Все группы направляются туда, где, согласно донесениям, должны скрываться АВП, – сказал Маркс.

– И мы сами по себе? – удивился Роналдо. – Кто издал такой дерьмовый приказ?

– Не я, – сказал Маркс. – Я хотел, чтобы все были вместе, но мы – единственный взвод в этом районе. Если ты думаешь, что в Гильменде[65] было жестко, подумай еще разок. У нас только одна огневая группа, и на нас легла работа, которую обычно должен выполнять целый взвод.

– Так куда мы едем и что делаем? – спросил Беттис.

– На сближение с противником, – ответил Маркс. – Едем в Анахайм.

Зубчик хищно ухмыльнулся, словно показывая клыки.

– А по-моему, зачистка АВП – отличное начало дня.

Остальные группы выезжали с парковки, отправляясь на собственные операции.

– Рад, что ты снова с «Пустынными змеями», – сказал Беттис Роналдо.

– Да, здорово к вам вернуться, брат. Мне, наверное, повезло, что Маркса повысили.

– Полковника пришлось уговаривать, – сказал Маркс. – Но я упомянул, что ты, скорее всего, первый морпех, который выстрелил в солдата АВП.

– Так, значит, это я кашу заварил? – спросил Роналдо. – Ну, спасибо, комендор!

Образ стрелка в «Черном ястребе», убивающего гражданских, отпечатался навсегда на его сетчатке. Роналдо не испытывал ни капли сожаления, что подстрелил мерзавца.

Из-за холмов выглянуло солнце. Бушующие пожары окрашивали небо в цвета незаживающей раны. Ветер Санта-Аны довершал то, что начали АВП. Пальмы качались под порывами дымного бриза, и пепел сыпался на беспорядочную вереницу беженцев, тянущуюся вдоль шоссе.

Гражданские прикрывали лица банданами и тряпьем, но Роналдо знал, что еще много дней им придется отхаркивать черную грязь. Даже в кабине «Хамви», куда воздух поступал отфильтрованным, он с каждым вдохом чувствовал привкус сажи.

Вид идущих в восточную часть округа Лос-Анджелес снова напомнил об Атланте. Но в отличие от беженцев на дороге несколько недель назад, эти бедняги совсем валились с ног. Бледные, исхудавшие, отчаявшиеся.

Роналдо вздохнул, но не так незаметно, как хотел бы.