Мне приглянулась другая история. О таинственном змее, который живет в глубине вулканов Валуки, – продолжает Нелли. – Эти вулканы считаются действующими, поэтому подтвердить правдивость этой истории очень сложно, но я все-таки отправилась на Валуку. Я так и не смогла подобраться к вулкану из-за непроходимой завесы дыма. Это неестественно. Но… я почувствовала особое присутствие. Я не могу это объяснить, но в дыму скрывалось что-то могущественное. Я готова поклясться, что он скрывается именно там. Но я надеюсь, что ты никогда его не найдешь. Это для твоего же блага, Амора, – с этими словами она поднимается и направляется к двери. – Не забудь, что рану нужно мазать два раза в день, и обязательно делай растяжку. Поправляйтесь, Ваше Величество. И удачи.

Как только за ней закрывается дверь, Бастиан впивается в меня изучающим взглядом.

– Ты знала, на что способен этот артефакт?

Его тоска по прошлому становится практически невыносимой, и я прекрасно понимаю это чувство. С помощью силы богов мы могли бы все изменить.

– Я не знала таких подробностей.

Мы могли бы оживить мертвых…Я могла бы вернуть отца.

Голод, вспыхнувший в глазах Бастиана, говорит мне, что мы думаем об одном и том же, и впервые за все время, что нас объединяет это проклятье, мне хочется заглянуть в его разум, чтобы прочесть его мысли.

– Ты очень по ним скучаешь, да? – спрашиваю я.

Прежде чем ответить, Бастиан расправляет плечи и выпрямляет спину.

– Каждый день.

– И тебе не становится легче?

Несколько минут он задумчиво молчит, поджав губы. Затем медленно подходит к моей кровати и садится на самый край. Бастиан берет меня за руку, и от его прикосновения моя кожа холодеет.

– Потеря может толкнуть людей на ужасные поступки, – большой палец Бастиана скользит по моим костяшкам, но его взгляд кажется отстраненным, словно он потерялся где-то в своих собственных мыслях. – Я сбежал из дома и долгие годы бесцельно скитался по королевству, пока мои люди страдали. А Роган отказался от способности любить и был готов пожертвовать своей семьей.

Я не знаю, можно ли окончательно оправиться от горя, – продолжает он. – Если и так, то мне еще предстоит проделать этот путь. Потому что, несмотря на все преступления Кавена, я все еще скучаю по тем временам, когда он еще не нашел проклятый нож Като и не устроил кровавое восстание. Я все еще думаю о том, мог ли я что-то сделать. Может, я совершил какую-то ошибку и упустил шанс спасти свою семью?

Бастиан не смотрит на меня, но я чувствую, как разрывается его душа. В конце концов, у нас она одна на двоих. Даже без этого проклятия мы с Бастианом – одно целое.

– Боль потери уничтожит тебя, Амора, – в его карих глазах застыло отчаяние. – Она заберет все, если ты ей позволишь, но ей никогда не бывает достаточно. Так что не смей полностью отдаваться своему горю.

Он еще крепче сжимает мою руку, и я точно знаю, что он имеет в виду. Бастиану не нужно читать мои мысли, чтобы понять мою душу. Если бы он мог вернуть своих родителей, я не сомневаюсь, что он бы это сделал.

Мой отец не был идеальным человеком, и уж точно не был идеальным королем. Но, видят боги, я ужасно его любила.

Я бы согласилась жить со своими проклятиями, если бы только могла увидеть его снова. Попросить его совета. Выйти в море и отправиться на поиски самых яростных морских чудовищ вместе с ним.

Боги, я бы отдала что угодно, лишь бы снова услышать его смех.

Но для чего бы я ни использовала магию пробужденных – цена будет непомерно высокой.

Чтобы получить то, чего ты больше всего хочешь, нужно отдать то, что ты больше всего любишь.

Есть много вещей, которые я люблю, но что я люблю больше всего? Чем именно мне придется заплатить, если я воспользуюсь этой магией?

– Пообещай, что не будешь использовать этот артефакт, – никогда прежде Бастиан не говорил со мной таким мягким голосом. – Думаю, мы сможем придумать, как извлечь из него пользу, не принося такие большие жертвы. Я не хочу, чтобы ты к нему прикасалась, Амора. Особенно до того, как мы найдем другой способ его использовать.

От него исходит чистый страх, но я все понимаю. Бастиан имеет полное право сомневаться в моих намерениях.

Если бы у меня была возможность вернуть отца – мы могли бы исцелить Визидию вместе. Мы могли бы вернуть магии души ее первоначальное назначение. Он бы мог искупить свою вину.

– Обещаю, – ложь срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю передумать. – Мы найдем другой способ использовать артефакт.

Я слезаю с кровати под пристальным взглядом Бастиана, и выглядываю в щель между тяжелыми атласными портьерами, давая понять, что этот разговор окончен. Как я и думала, за окном стоит глубокая ночь.

Илия оказалась достаточно умна, чтобы отвезти нас в свой личный дом, а не в общественную лечебницу. И, хотя я видела только свою гостевую комнату, белоснежный каменный пол и резной деревянный потолок говорят о том, что это место просто великолепно.

Моя нога почти зажила, но мышцы левого бедра все еще сжимаются от острой боли при малейшем движении. Стиснув зубы, я беру Бастиана под руку, и мы спускаемся по витой каменной лестнице.

– Нас уже ждут, – говорит он, стараясь придерживаться моего темпа. К сожалению, это означает, что мы движемся чуть быстрее улитки.

Я ожидаю увидеть тихий ночной пляж, но, когда Бастиан открывает дверь, мои глаза широко распахиваются от удивления.

Вдоль берега выстроились жители Курманы, одетые в свои лучшие одежды. Склонив головы, они протягивают руки с подношениями: шелками, фруктами и сладостями. Я практически спотыкаюсь от неожиданности, и у меня перехватывает дыхание. Бастиан поддерживает меня за спину, ухмыляясь от уха до уха.

– Я знаю, что не должна была им говорить, – с крыльца доносится робкий голос Ильи, – но за время твоего пребывания на Курмане им так и не удалось с тобой познакомиться. Люди хотят хотя бы попрощаться со своей королевой.

Отпустив руку Бастиана, я осторожно выпрямляю спину и выхожу на берег, стараясь скрыть свою хромоту.

У первого человека знакомое лицо: я говорила с ним во время праздника. Он опускается на колено и протягивает великолепную шелковую шаль.

– Она будет греть вас в пути, – говорит он, когда я медленно беру шаль у него из рук, поглаживая роскошную ткань.

Женщина, стоящая рядом, тоже опускается на колено и предлагает бутылку игристого красного вина.

– Чтобы во время путешествия вам не было скучно.

Я смеюсь и благодарю ее, протягивая бутылку Бастиану, который идет следом. Даже репортер из Икае ждет на берегу, и его руки дрожат, когда он приносит свои извинения, протягивая мне коробку со сладостями. Я морщу нос и отворачиваюсь. У меня не было возможности с ним поговорить, но я уверена, что Касем уже сделал ему выговор.