накрывали ими свои драгоценные инструменты.

Нашу террасу дождь тоже не обошел стороной. Огромные капли градом ударили по столу, по бокалам, бутылкам и тарелкам, по фуражке полицмейстера и лысине остолбеневшего санитарного лекаря.

— Ты охренел? — заорал я на Ксантиппа. — Я же сказал — небольшой дождик! И только над лестницей!

— Не рассчитал! — злорадно хихикнул подвыпивший демон. — Сейчас исправлю.

Ливень над ареной прекратился так же неожиданно, как и начался. Бурые потоки воды бежали по турнирному полю, оставляя в песке глубокие промоины.

А в небе опять светило жаркое летнее солнце.

Теперь дождь поливал только над ступеньками, по которым упорно карабкался начальник охраны.

— Циклоп! Демона Льда!

Небрежным движением руки я охладил мокрые ступеньки. Они моментально покрылись предательски-скользкой ледяной корочкой.

Начальник охраны нелепо взмахнул руками, рухнул на колени и съехал обратно к подножию лестницы.

Вот и замечательно! Пусть немного остынет.

Незачем прерывать приятный разговор ради нелепой потасовки.

— Так о чем мы говорили? — спросил я Наталью Николаевну.

Ее легкое платье промокло насквозь. Тонкая материя облепила бедра, плечи и грудь, подчеркивая все достоинства стройной фигуры.

Заметив, что я смотрю на нее, девушка чуть отвела плечи назад и насмешливо улыбнулась.

— Нравится?

— Очень, — честно ответил я. — Но ты рискуешь простудиться.

Наталья Николаевна нахмурилась.

— Не помню, когда мы перешли на «ты».

Я пожал плечами.

— Прямо сейчас. Самый подходящий момент для любого дела.

— Ты не любишь условности?

— Не придаю им значения. В жизни есть вещи поинтереснее.

— Например, сокровища бандитов, спрятанные в аномалии?

— Точно!

— И где находится эта аномалия?

Наталья Николаевна умела непринужденно переходить к главному. Наверное, граф Орлов очень ценит свою племянницу.

Ну, а я, наоборот, не торопился. Я привыкал к отставке, и наслаждался каждым мгновением новой жизни.

— Живчик! — позвал я. — Что за фокус ты проделал со мной утром, когда снимал похмелье?

— Ничего особенного, — прошепелявил демон Природы. — Разогнал твой обмен веществ, только и всего.

— Давай-ка, повтори!

В отличие от Ксантиппа, Живчик никогда со мной не спорил. Надо — значит, надо!

Мое сердце забилось быстрее, потом ускорилось так, что удары слились в частую очередь. Кровь стремительно рванула по телу, и ладони стали горячими.

То, что нужно!

— Не бойся! — улыбнулся я Наталье Николаевне.

И, едва касаясь, провел ладонями по ее платью.

В воздухе заклубился пар.

— Как горячо, — сказала Наталья Николаевна.

В ее голосе появилась легкая хрипотца. Девушка, не отрываясь, смотрела на меня.

— Живчик, полегче! Я не хочу ошпарить симпатичную девушку. Только согреть.

Жар в ладонях исчез, они стали просто теплыми.

— У тебя странные глаза, — заметила девушка. — Серые, но с желтыми искорками. Ты Одержимый?

— Это неважно, — улыбнулся я, не прекращая водить руками вдоль тела девушки.

Но до чего любопытные демоны меня населяют!

— Живчик, я просил тебя поработать, а не подглядывать! Каких демонов ты пялишься на девушку через мои глаза? Хочешь испугать ее?

— А это не он, — хихикнул Ксантипп. — Это я.

Через минуту платье Натальи Николаевны было совершенно сухим. Барон Тимирязев, смотрел на нас совершенно ошалевшими глазами. Полицмейстер оглушительно чихал в огромный носовой платок, при этом в его необъятном брюхе каждый раз что-то булькало.

Санитарный лекарь положил вилку и поднялся из-за стола.

— Вынужден откланяться. Спешу домой, чтобы принять лекарство от простуды. Всего хорошего!

Кстати, моя одежда тоже высохла, и это было замечательно.

Надо бы мне почаще пользоваться магией не только для убийства.

Девушка разгладила складки платья.

— Это стихия Огня? — спросила она. — Очень странно. Я думала, Огонь лучше подходит для разрушения. Как ты умудряешься использовать магию разных стихий? Дождь и лед — это ведь тоже ты, да?

— Так, нахватался всякого понемногу, — улыбнулся я. — Не обращай внимания.

К этому времени начальник страж прекратил бессмысленные попытки подняться на террасу.

Тимирязев махнул ему рукой, приказывая продолжать турнир.

Правильно. Деньги за билеты уже собраны, нехорошо обманывать публику. Да и графу не понравится, если турнир его рода будет сорван из-за какого-то дождя.

Сам барон забыл про состязание и изо всех сил прислушивался к нашему разговору с племянницей графа. Он так вытягивал шею, что вполне мог заработать себе растяжение позвонков, а это вредно для здоровья.

Я махнул барону рукой:

— Сергей, присоединяйся к нам!

Тимирязев подбежал чуть ли не бегом. Его летний костюм промок насквозь, но барон не обращал на это внимания.

Ему до смерти хотелось узнать, о чем мы говорим.

— Так что вы говорили про сокровища?

— Я рассказывал Наталье Николаевне про аномалию, в которой бандиты спрятали добычу. Предлагаю объединиться и забрать их.

— Объединиться?

Наталья Николаевна удивленно подняла брови.

— Бандиты грабили аномалии, которые принадлежат роду Орловых, — надменно произнесла она. — Их добыча — имущество рода! При чем тут вы?

Небесные силы, сколько пафоса! Вот, что значит настоящее аристократическое воспитание.

— Ваш род назначил за поимку бандитов награду, — объяснил я. — И я хочу ее получить. Сергей уверяет, что в казне баронства денег нет. Мы найдем тайник, я заберу то, что мне причитается.

— Я не говорил, что денег нет совсем, — поспешно вставил Тимирязев. — Но пятьсот серебряных червонцев! Это большая сумма.

— Но не для графа Орлова. Наверняка банда Игната награбила намного больше.

— А