Я оборачиваюсь, мысленно проклиная всех и вся.

— Костя, — киваю. — Нюта. Действительно, неожиданно…

Юля

Напряжение повисает в воздухе. Оно осязаемо. В нашу уютную Вселенную на двоих пытаются вероломно проникнуть — мне это не нравится. Так же, как и эта пара, которая каждой клеточкой вызывает неприязнь, хоть мужчина и кажется отдаленно знакомым. По-моему, этот Костя был на мальчишнике Титова. Его друг?

Взгляд девушки цепко скользит по мне. Презрительно и оценивающе.

— К вам можно подсесть? — спрашивает мужчина. Вроде вежливо, но что-то в его интонациях отчаянно пугает. Я напрягаюсь. Потому что мне не хочется, чтобы наше уединение даже здесь, в ресторане, нарушали чужие люди. А они чужие для меня, в этом нет сомнения.

— Ребят, извините, но тут полно свободных мест, — даже бровью не ведет Дан.

— Оу, — вздыхает девушка, явно не ожидавшая услышать такой ответ. — Не слишком-то вежливо, Богдан.

— В вежливости мы с тобой, Нюта, попрактикуемся в следующий раз, — звучит зловеще. — Вам пора, ребят. Хорошего вечера.

— Титов, — хмурится мужчина, — у тебя свадьба на днях, разве нет?

— Ага. Сегодня, — отвечает спокойно Дан, — Костя, моя личная жизнь тебя не касается. Ни тебя, ни твою жену. Вы прекрасно знаете, что мы с Илоной разошлись. Точка. Большего вам знать не нужно. И распускать слухи тоже не стоит, — смотрит на девушку, она обиженно поджимает губы.

— Но она вправе знать, на кого ты ее променял, Титов!

— По-моему, это не ваше дело, — сдержанно и холодно чеканит Богдан.

— Пойдем, — обращается мужчина к своей спутнице. — Хорошо провести вечер, — совсем не радушно улыбается он. — Прости, если что не так, дружище.

Титов на это ничего не отвечает. Парочка удаляется, мы молча провожаем их взглядом до самого столика. Благо, официант усаживает их в противоположном конце ресторана.

Я понимаю, что только сейчас немного расслабляюсь, спрашивая:

— Кто это?

— Это наши общие друзья с Илоной, — отвечает Дан и смотрит на меня. — Нюта — лучшая подруга Ил. Она нас с ней и познакомила в свое время. Костяна я знал задолго «до». Мужик он неплохой, но слабохарактерный.

— Это плохо.

— Я представляю, как ей сейчас не терпится оповестить свою подругу о том, кого и с кем она увидела, — Дан подхватывает бокал и делает глоток вина, — змеи.

— Мне стоит переживать? — спрашиваю осторожно.

— По поводу? — хмурится мужчина, крепче обнимая меня за плечи.

— Ты не говорил Илоне, почему вы расходитесь? Она может закатить тебе скандал?

— Скандал? Может, но тогда пропадет для меня окончательно. Думаю, Ила не дура, чтобы так рисковать, пока сильно зависит от моей благосклонности и денег. К тебе она не полезет. Не переживай.

— Что это значит? — приходит моя очередь хмуриться. — Зависит от твоих денег?

— Эти отношения в прошлом. Я сам с ними разберусь, тебя они никоим образом не должны касаться, — размыто съезжает с темы Титов. — И да, я не хочу, чтобы кто-то совал свой нос в наши с тобой дела. Ни друзья, ни враги. Не волнуйся, Котенок.

— Я не волнуюсь, — отвечаю, натянув улыбку. — Мне просто не понравилось, как она на меня презрительно смотрела.

— Юль, — Дан чуть склоняется ко мне, — это и есть борьба. Понимаешь? За нас. И это не единственная пара, которая осудит наш союз. Да, они предвзяты, потому что знают мою бывшую. И таких будет немало. Поэтому, — целует меня в висок, — я сделаю все возможное и невозможное, чтобы наш мир был только нашим.

— Спасибо.,

— А теперь улыбнись, — просит он, смотря на меня с нежностью. — Все хорошо.

Киваю и выполняю просьбу Титова. Улыбаюсь так ярко и с такой нежностью, насколько вообще возможно.

Мы позволяем себе расслабиться и принимаемся за принесенную официантом еду. Все очень вкусно. Не хочется никуда торопиться. Поэтому болтаем ни о чем и смеемся. Много и громко. Наслаждаемся последним вечером на базе и обществом друг друга.

Дан ведет себя так, будто напрочь забыл про встречу с другом. Я же все не могу выкинуть ее из головы. Встречу и слова Богдана про «борьбу». Мне нужно быть готовой и научиться защищать себя. Нас. Потому что «мы» — это главное для меня. Все остальное второстепенно…

После ужина мы возвращаемся в свой номер. Вваливаемся в открытую дверь, хохоча и много, очень много целуясь! Снова не можем отлипнуть друг от друга. Хочется нежиться в любимых нежных руках, подставляться под его горячие и требовательные губы.

Что там Ника говорила про возраст? Все это чушь и выдумки! Некоторые с годами становятся только лучше. Как благородный напиток.

— Юлька, — шепчет мне на ушко Дан, обнимая все крепче.

Мы скидываем ботинки, и моя шубка тут же летит в сторону. Пальто Дана тоже. Его ловкие пальцы добираются до молнии на моем платье, расстегивая. Ткань мягко сползает с плеч, упав к ногам. Горящий взгляд Богдана будоражит и возбуждает. Лаская, проходится по моей фигуре.

Хочется отдаться ему. Хочется любить его. Но я стою и стараюсь отогнать от себя чувство неловкости. Мне все еще непривычно стоять перед кем-то вот так, почти полностью обнаженной. Кожу слегка покалывает, словно взгляд Титова осязаем и щупает каждый плавный изгиб.

Я кокетливо прикусываю губу. Мне все еще не верится, что мы вместе! Что можно вот так смотреть на мужчину своей мечты, беззастенчиво разглядывая, видеть его желание, видеть вожделение и жажду в его глазах. Это потрясающе!

— Красавица, — говорит охрипшим от желания голосом Титов.

Тянется к пуговицам на рубашке, расстегивает их одну за другой. Медленно и соблазнительно. Надвигается на меня. Я же перешагиваю через платье и отступаю, улыбаясь. Пульс начинает частить, разгоняясь до сверхскоростей. Желание прокатывается жарким огоньком вдоль позвоночника, взрываясь где-то в низу живота. В полумраке номера так волнующе и интимно слышно только наше дыхание.

Я отступаю, Дан наступает. Это похоже на охоту. Я знаю, что мой охотник обязательно получит свое. Только вот я не зверек. Но это будет в другой раз. Сегодня играем по его правилам. Я лишь подыграю.

Рубашка Титова летит на пол. Я залипаю взглядом крепкой и мощной грудной клетке, на кубиках и косых мышцах живота, что соблазнительно сужаются, прячась под брюками. Нельзя быть равнодушной к такому телу! К такому мужчине. Который смотрит так, будто готов тобой пировать целую вечность напролет.

Дан расстегивает ремень на брюках. Следом пуговица, молния. И уже спустя пару секунд остается в одних боксерах. Еще пара шагов, и он на меня накинется. Этот сумасшедший огонь в его глазах заразителен! Я взвизгиваю, когда понимаю, что Дан сейчас сорвется и, крутанувшись, улепетываю что