эта женщина совсем не похожа на ту взбалмошную девчонку, которую он когда-то знал.

— Да, Учитель, я теперь совсем другая. И, поверьте, мне пришлось через многое пройти, но я ни о чём не жалею.

— Я рад за тебя. И горжусь тем, что ты привела мне своих сыновей. Но я боюсь…

— А вы не бойтесь. Вы же учили меня не бояться жизни. А эта девочка не так проста, как кажется. Это я вам говорю как Ригведа. А мои мальчики вам не помешают. Да, хлопот с ними будет немало. Но жить они будут отдельно в доме Ра. Этого требует их работа. И вы это прекрасно понимаете. А с Ирочкой они очень скоро найдут общий язык.

— Ольга, прости, конечно, за фамильярность, но ты же знаешь, что я человек долга и себе не принадлежу.

— А кто сказал, что счастливый человек хуже исполняет свой долг, чем несчастный? Это глупая Ольга Петровна считала вас стариком. А мудрая Ирочка считает, что вы вполне достойны её любви. Но она не знает, как она права!

А в это время Ирочка закончила свою работу и хотела зайти в кабинет, чтобы сказать об этом, но что-то её остановило. Она всем своим существом почувствовала, что там говорят о ней. Она остановилась посреди приёмной и задумалась. После утренней встречи с той женщиной с ней всё время происходили какие-то метаморфозы. Она вдруг стала видеть то, чего раньше не замечала. Она чувствовала и понимала то, о чём раньше даже не задумывалась или вообще считала не реальным. Она походила по комнате, потом села за свой стол, подперев подбородок руками, поставленными на локти. Так и сидела, решая дилемму: радоваться ей этим переменам или пугаться.

В этой позе и застали её Мать, Мирракс и мальчишки. Они просто появились в комнате ниоткуда. А она даже не шелохнулась. Просто смотрела на них и ждала, что будет дальше. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что эта женщина ещё похлеще той, что приходила утром. Ну и что! Раз она здесь, то будет принимать всё, что бы ни происходило. Не зря же Вячеслав Евгеньевич велел всех отправить в отпуск. Но он, судя по всему, не боится своих гостей. Чего же бояться ей? А женщина подошла вплотную к её столу. У Ирочки мурашки побежали по спине то ли оттого, что женщина была — само совершенство, то ли от её пристального взгляда.

— Так это вы Ирина Сергеевна Глебова?

Ирочка кивнула.

— А меня зовут Василиса, — она продолжала пристально разглядывать Ирочку. — Да. Гитана была права. Об этом стоит подумать. Идём, Мирракс.

И они исчезли в кабинете. Остались только мальчишки, но их теперь было трое. Двоих она знала. Один Владимир, другой Зоррикс. Странное имя! Но кто из них Владимир, а кто Зоррикс — это непостижимо!

Неожиданно они услужливо отозвались:

— Я Владимир.

— Я Зоррикс.

Третий был совсем на них не похож. Он был тонкий, гибкий и смотрел на неё янтарными глазами с вертикальными узкими зрачками.

— А я Визар.

— Ты их брат? — спросила она, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Нет. Они мои дяди, — его тонкие, очень красивые губы тронула мимолётная улыбка.

— Ну, и что мы будем делать? — вопрос вырвался сам по себе.

— Не знаем, — ответил один из братьев. — Сейчас Василиса скажет. А пока мы хотим сделать тебе подарок.

В его руках возникла клетка с очень большим, ярким и красивым попугаем. Он поставил клетку на её стол. А попугай сказал:

— Теперь я твой.

— А как тебя зовут? — непроизвольно спросила Ирочка.

— Иммануил Кант.

— Ничего себе! Простенько и со вкусом.

— Да. Мой прежний хозяин был немец. У них был такой мудрец. Я тоже мудрая птица.

— Да, уж! Я бы сказала — важная птица.

— Можешь звать короче — Моня. Выпусти меня из клетки.

— Окна открыты, улетишь, заблудишься и погибнешь.

— Что я, дурак?! Я жить хочу.

Тут Ирочка подумала, что это она дура, что мальчишки опять её разыгрывают. Она покраснела от досады и гневно посмотрела в их сторону. Но на их лицах не было насмешки, они просто с любопытством наблюдали эту сцену.

— Если его хозяин был немец, почему он говорит по-русски?

— Это я его научил.

— Кто это ты?

— Владимир. Ты научишься нас различать, а пока смотри на буквы. Они будут только для тебя и Вячеслава Евгеньевича.

На его рубашке отчётливо проявилась буква «В». Ирочка посмотрела на другого брата и увидела букву «З». Она вздохнула с облегчением.

— Спасибо. Надеюсь, хоть с этим шутить вы не будете.

— Сейчас некогда шутить. А каждую минуту выяснять, кто есть кто, времени, тем более, нет. Поверь уж на слово. Мама сейчас подтвердит.

И, действительно, в приёмную вбежала Ольга. Мальчишки бросились к ней. Она радостно их обняла и всех троих придирчиво осмотрела с ног до головы.

— Живы! А царапины и ушибы скоро пройдут. Вы, наверное, есть хотите?

Ольга беспомощно посмотрела на Ирочку.

— Это мы сейчас сообразим, — весело отозвалась та. Ей вдруг стало совсем легко с этими странными людьми. — Мальчики, вы мне поможете?

Она протянула пустой чайник Визару. Но мальчик с буквой «З» подошёл к нему и взял чайник.

— Это по моей части, да, мама?

— Конечно, Зоррикс. Визар поможет накрыть на стол Владимиру.

Да, мальчики её не обманули. Ирочка почувствовала себя совсем свободно и легко, словно знакома со всеми всю свою жизнь. Мальчики делали всё очень быстро. Им ничего не нужно было показывать. Они брали нужные предметы там, где они лежали, словно видели всё насквозь. А она не удивлялась этому. Только иногда душу охватывала мимолетная жуть оттого, что она могла уйти, и тогда бы в её жизни ничего этого не было. Но в один из таких моментов она твёрдо сказала себе: «Я уйти не могла». И эти приступы больше не повторялись.

В самый разгар хлопот раздался обиженный крик из клетки.

— Кто-нибудь выпустит меня отсюда? Или я должен умереть?

Ольга быстро подошла к клетке и открыла её.

— Только далеко не улетай. Никого нет в округе.

Попугай стрелой вылетел в окно. Ирочка горестно всплеснула руками.

— Не волнуйся. Ему надо. Это умная птица, — успокоила её Ольга.

Стол был накрыт. Всех позвали подкрепиться. И каждый про себя подумал, что это совсем не лишнее. Но только Хранитель вошёл в приёмную из кабинета, как неизвестно откуда появился попугай. Он с радостным криком «Слава! Слава!» вцепился в плечо Хранителя. Хранитель вздрогнул и удивлённо спросил:

— Моня, а ты как здесь оказался?