И никто не заметил, как в комнате появились ещё три женщины. Это были Мать, Сестра и Гитана. Попугай взмахнул крыльями, но Мать накинула на него платок.

— Интересно. Что это значит? — спросил Сергей.

Бэр и Ольга переглянулись и промолчали.

— Там написано: «Прощай, Гитана. Прости меня, любимая».

Это сказала Гитана.

Все столпившиеся у стола от неожиданности вздрогнули. Сергей даже не оглянулся. Для него здесь все, кроме дочери, были чужие, и появление новых лиц ничего не меняло. Он задумчиво рассматривал рисунок, который держал в руках.

— Но я не знаю никакой цыганки. Разведясь с третьей женой, я понял, что любил в своей жизни только одну женщину. Но когда я её встретил, я был молод и глуп. Я струсил.

— Ученики никогда не слушают своих учителей, — невесело сказала Гитана. — Я же говорила тебе, Сергей: где нет признаний, там нет предательства.

Вот тут он вскочил со стула и оказался рядом с Гитаной лицом к лицу.

— Светлана Ивановна! А вы что здесь делаете?

В его лице не было ни кровинки.

— Прошло столько лет, а вы совсем не изменились. Этого не может быть! Куда вы исчезли? Что вы делаете здесь?

Она усмехнулась.

— Наконец, ты начал задавать вопросы. Я должна подумать, как на них отвечать.

А Моня всё это время орал:

— Уберите этот дурацкий платок! Я хочу всё видеть! Негодяи!

Хранитель посмотрел на Мать. Она кивнула. Он снял платок. Попугай бросился к нему, обнял его своими красочными крыльями, поцеловал прямо в губы, потом сел на плечо и как-то горестно сказал:

— Слава, Слава. Я тебя никогда не покину.

Но все почему-то рассмеялись, словно сбросили с плеч груз непосильной ноши чужой беды. Не то, чтобы совсем отгородились, просто взяли передышку. Нужно было быстро действовать. Очень дорого было время. До благоприятного момента открытия канала оставалось только двое суток. Василиса подошла к Хранителю, ласково погладила попугая и тихо сказала:

— Прости меня, птица. Так было надо. — Потом через плечо, строго: — Все по местам! Братья идут с Г… — она запнулась, потом продолжила с усмешкой, — с госпожой Светланой Ивановной. Иван и Визар идут с Сестрой, Бэр, Мирракс и Ольга со мной. Вячеслав Евгеньевич и Ирочка остаются здесь.

Прежде чем покинуть помещение, Сестра взяла часть рисунков из большой стопки, и вместе с Визаром и Иваном они чинно вышли через дверь. Братья поцеловали отца и мать, а Гитана грустно помахала рукой Сергею и увела с собой мальчишек. Василиса тоже взяла несколько листков из большой стопки и, показав на две маленькие стопки, в одной из которых Сергей нашёл свой рисунок, сказала Ирочке:

— Эти можно уничтожить. Они не нужны.

И Ирочка вдруг поняла, почему она так сказала. Тоска сжала ей сердце.

— Ты умница, девочка! Я надеюсь на тебя. Будь здесь хозяйкой. Мы будем приходить сюда за остальными. Своего гостя приспособь пока к какому-нибудь делу, хоть для доставки продуктов. Питьё и еда должны быть всегда в достаточных количествах. Корми и пои всех, даже если будут сопротивляться, говори, что я велела. Отдыхайте в боксах по очереди с Вячеславом.

Она взяла четвёртую стопку и протянула Хранителю.

— Это дельфинам. Место сбора — ваша бухта. Но прежде чем знакомить дельфинов с рисунками, покажи им это.

Она взяла чистый лист бумаги, быстро нарисовала на нём треугольник с криволинейными сторонами и поставила в середине точку.

— Скажешь, что этот рисунок дала тебе я. На причале дежурить не надо. Как только будет результат, Моня тебе скажет. Правда, умная птица? Ты ведь понимаешь язык дельфинов?

— Моня — умная птица! — гордо заявил попугай.

— Вот видишь! Сразу звони Мирраксу. Кто-нибудь придёт. А сейчас мы уходим.

Хранитель, Ирочка и Сергей остались одни. Сергей, который всё это время был словно в ступоре, заговорил.

— Кто эта женщина?

Хранитель с огромным попугаем на плече и со стопкой листков, которую ему дала Мать, уже подходил к двери. Он оглянулся через плечо и спокойно сказал: «Василиса Премудрая», — и вышел.

Сергей схватился за голову, потом взял стул, сел на него верхом посередине комнаты, положил руки на спинку.

— Ирина, ты мне говорила, что работаешь на биостанции.

— Да, папа. Я работаю на биостанции. Человек, который только что вышел, мой начальник.

— Так. Значит, теперь это называется биостанция. А на самом деле — это сумасшедший дом.

— Папа, успокойся, пожалуйста!

Она подошла к нему и положила руку на его руки. Он нетерпеливо отмахнулся.

— Не надо мне морочить голову! Ты хочешь сказать, что этот тип с попугаем — начальник биостанции?

— Да. Это очень хороший и умный человек. Он — профессор с мировым именем.

— А остальные? Дети, ведущие себя как взрослые? Взрослые, как дети? Паук?

— Какой паук? — испугалась Ирочка.

— Я сказал, паук? Я тоже сумасшедший! Ловко ты заманила меня на эту свою «биостанцию».

— Отец, всё в порядке. Я, правда, сама ещё не всё понимаю. Но это наши гости. Они заняты очень важным делом. Отдохни с дороги.

Она проводила его в коридор. Он не сопротивлялся.

Когда Хранитель вернулся, в приёмной никого не было. Он устало сел на первый попавшийся стул. Этим стулом оказался тот, где сидел Сергей. Так и сидел посреди комнаты, поставив локти на колени и обхватив ладонями голову.

— Слава, иди спать! — негромко сказал Моня.

Ему неудобно было сидеть на плече, и он перебрался на спину Хранителя.

— Пойду. Только подожду Ирочку. А вдруг она больше не придёт?

Он так устал от эмоций и дел, которые захлестнули его в эти несколько суток, что не заметил, что говорит с попугаем как с человеком. А каково Ирочке? Бедная девочка! Разве может он позволить себе обречь её на такую безумную жизнь? А если она, действительно, любит его? Кто дал ему право растоптать её и его любовь? Миг счастья в его очень долгой жизни. Он подумал о том, что никогда раньше не испытывал ничего подобного.

В дверь решительно вошёл Сергей.

— Где моя дочь? — его голос звучал сурово и требовательно.

— Не знаю, — устало ответил Хранитель.

— Я вас спрашиваю!

— Я вам ответил.

— Я вас спрашиваю, что это было? Что это за ящик, в который собственноручно запихнула меня моя родная дочь?

— А… это. Это не ящик. Это камера реабилитации от усталости и стресса. Разве вам не удалось отдохнуть?

— Удалось, удалось. Только мне приснился странный сон. Когда-то, в детстве, Светлана Ивановна попросила меня сосредоточиться. И я вдруг увидел огромный и очень красивый зал, где-то в его глубине за пультами сидели девушка и молодой человек. Они