глазами. Он лишь один раз кидает на меня нейтральный, ничего не выражающий взгляд, весь путь сосредоточен на дороге. Чтобы скрасить давящую тишину, включаю радио.

Скворцов тормозит у семейного особняка и останавливает машину около ворот, не заезжая на территорию, где уже стоят несколько других автомобилей — по-видимому, гостей.

— Артём, я не знала, что подарить твоей маме, да и времени было совсем мало, — оправдываюсь я, когда мужчина глушит двигатель. — Надеюсь, она не имеет ничего против собственного портрета.

— Ты нарисовала её портрет? — Скворцов бросает на меня удивленный взгляд.

— Ну да, — смутившись, отвечаю я и приподнимаю с колен конверт.

— Да, прости, не стоило, — виновато говорит Артём. — Я не подумал тебя предупредить. Я ей купил подарок от нас с тобой.

— Тогда не дарить? — теряюсь от его ответа. — Мне как-то совсем неудобно без подарка…

— Черт, — выругивается он, — я не то хотел сказать. Она будет счастлива получить от тебя такой подарок, я уверен.

Киваю, но задумчиво смотрю на молодого человека. Почему-то именно сейчас его вежливое нейтральное совершенно нормальное поведение кажется мне подозрительным. После того, как я напомнила Артёму о наших «сугубо деловых отношениях» в первый раз, он относился ко мне с холодностью, потом постепенно в его взгляде появлялась теплота. Сейчас же никакой холодности я не наблюдаю. Впрочем, как и теплоты.

Мы сидим в машине, и Скворцов не торопиться выходить. Мужчина продолжает сидеть за рулём, смотря перед собой и выстукивая пальцами определённый ритм.

— Артём? — привлекаю его внимание.

— Да? — поворачивает голову ко мне через секунду.

— У нас с тобой всё в порядке? — уточняю я, чтобы успокоить свой подозрительный компас.

— Да, — отвечает Артём, но что-то в его тоне меня напрягает, — изначальные правила. Ты дала мне выбор. Я его сделал. Сейчас на дне рождения мамы притворяемся парой, потом на свадьбе моей сестры через два дня, и после этого действие нашей с тобой сделки заканчивается. Все правильно? Ничего не забыл?

— Все верно, — отвечаю я, не понимая, к чему он ведёт.

— Нет, Алиса, не верно.

— О чём ты?

— Я должен тебе деньги за проделанную работу, — Скворцов берёт в руки телефон и проводит в нём ряд махинаций. — Теперь на той карте, что я тебе дал, лежит твоя плата. Она твоя полностью. Ты вправе распорядиться ей, как считаешь нужным.

— Но мы ведь ещё не закончили… — пытаюсь протестовать, но выходит не очень.

— Алиса, деньги уже твои, а теперь пойдём поздравлять мою маму, мы и так опоздали.

* * *

Любовь Константиновна с радостью принимает подарок и при мне его распаковывает, показывая выполненный мной её портрет гостям.

— Изумительная работа! — восклицает женщина. — Извини, дорогой, но она не пойдёт в твою галерею, а будет стоять у нас в гостиной или спальне. Мы обязаны найти ей место в нашем основном доме, а не в пристройке.

От старшего поколения Скворцовых, как и в прошлый раз, веет теплом, заботой, любовью и настоящей уютной семьёй, я начинаю ощущать сильный стыд за весь обман, устроенный нами с Артёмом, за свою собственную ложь, хоть я и пыталась быть с ними максимально честной, но если рассуждать на чистоту, то молчать или недоговаривать — это тоже своего рода ложь.

Лена тоже ко мне как-то теплее относится. Может быть, сыграло роль устроенное нами шоу на открытии ресторана Лескова, может быть, с ней поговорил Артём и попросил не вмешиваться, может быть, то, что сегодня — важный день для Любовь Константиновны, а, возможно, близость свадьбы повлияла на невесту. В любом случае, здороваемся и общаемся мы с ней вежливо и нейтрально, особой враждебности с её стороны я не замечаю.

Меня представляют и другим гостям — несколько супружеских пар возраста родителей Артёма. Они относятся ко мне так, будто я уже стала членом семьи Скворцовых. Мне и очень этого хочется по-настоящему, и я трепещу от подобного отношения ко мне, но в то же врем становится стыдно — я здесь лишь притворщица, всё происходящее в этом доме не имеет ко мне никакого отношения, а я всего лишь случайный попутчик или невольный зритель подлинного семейного счастья.

— Скоро подъедет Вениамин Александрович, — объявляет отец Артёма, и все заметно оживляются.

— Лобовский собственной персоной? — удивляется один из гостей. — Неужели, возвращается на родину?

Пытаюсь вспомнить, где я уже слышала эту фамилию. Точно! Он хороший друг семьи Скворцовых, живущий за границей, а ещё он крёстный Лены.

— Насчёт вопроса его возвращения на родину ничего сказать не могу, так как сам не в курсе, но вот насчёт «собственной персоной» заявляю, что, естественно, собственной, да ещё и во плоти, а не по видеосвязи.

— Кстати, — неожиданно восклицает Лена, — он же всё-таки заглянул на минутку на открытие ресторана Олега.

— Правда? — переспрашивает Артём.

— Да, ты его уже не застал. Вы с Алисой ушли раньше. Но передавал тебе привет.

— Как жалко, — грустно улыбается молодой человек.

— Да, — кивает Скворцова. — Я ему сказала, что у тебя появилась девушка. Он так обрадовался за тебя, но расстроился, что у него не получилось познакомиться.

— Сегодня познакомится, — Артём поворачивается ко мне и бросает на меня теплый взгляд, беря за руку. Тоже рисую на своём лице лучшую из своих влюбленных улыбок ему в ответ — выходит неплохо.

Разговор уходит в другое русло, а я наклоняюсь к Скворцову и шепчу на ухо:

— Почему все так ждут Лобовского? Вы говорите о нём, как о каком-то чуде. Я помню, что ты говорил, что он живёт за границей и редко приезжает в Россию, но всё равно…

— Вот увидишь его и всё поймешь, — также тихо отвечает Артём, чтобы было слышно только мне. — Он правда очень хороший человек. У Вениамина Александровича своя фармацевтическая компания в Германии. Я думаю, ты понимаешь, насколько важна его работа. Особенно для нас. Далеко не все нужные лекарства можно достать в России, а Лобовский может поставить всё, что угодно. Чуть больше двух лет назад он прилетал в Москву и Санкт — Петербург и открыл благотворительный фонд, деньги которого идут на лекарства детям из неблагополучных семей.

— Ого, — только и могу произнести я.

— Да, — кивает мужчина. — Правда, в России не остался, хотя мог бы, у него, насколько мне известно, правая рука в Германии тоже крутой человек — немец. Нынешний муж его бывший жены.

— Муж бывшей жены? — переспрашиваю я, решив, что мне послышалось.

— Да, — грустно подтверждает Артём, — на работе у Лобовского всё хорошо, друзей тоже много, а вот с личной жизнью у него как-то не складывается. Всю свою жизнь любит