ведущиеся целыми народами до смерти . Предыдущие войны Японии были короткими и решительными, требовали атакующего мастерства и высокого морального духа. Но современное индустриальное государство делало такие войны устаревшими. Теперь наступит период войн на уничтожение, которые приведут к финальной схватке между США и Японией, лидером Азии. Представления Исивары о последней войне созревали на протяжении конца 1920-х - начала 1930-х годов. Он писал: "Приближается последняя война в истории человечества... . . "Титанический мировой конфликт, беспрецедентный в истории человечества"... ворота в золотой век человеческой культуры, синтез Востока и Запада, последняя и высшая ступень человеческой цивилизации". Готовясь к этому окончательному триумфу, Япония должна была провести экспансию в Маньчжурии и Китае, чтобы создать самодостаточную промышленную базу на материковой части Азии, желательно при сотрудничестве с Китаем. Япония могла бы стать великой державой, "гармонично соединив финансовую мощь Японии и природные ресурсы Китая, промышленные возможности Японии и рабочую силу Китая". Исивара предложил, чтобы японцы управляли высокотехнологичной маньчжурской промышленностью, китайцы - мелким бизнесом, а корейцы занимались сельским хозяйством! Экономическая политика, по его мнению, должна быть направлена на долгосрочное наращивание военной мощи, а не на извлечение прибыли банкирами или корпорациями. Приобретайте богатые ресурсами колонии, создавайте "военно-промышленный комплекс" и укрепляйте военное влияние в Токио, желательно без отторжения других держав. Война может начаться, но, как сказал Томосабуро Като, министр военно-морского флота, "если у нас нет денег, мы не сможем воевать".

Сторонники колоний или протекторатов утверждали, что Япония сможет расширить свое присутствие в вакууме, образовавшемся в результате упадка Китая. Это был их район, а другие державы были далеко, за исключением России, ослабленной революцией. Коррумпированные китайские военачальники должны быть уничтожены до того, как это сделают китайские националисты - еще одно предполагаемое окно возможностей. Расширение японской сферы влияния на северо-востоке Китая дало бы передышку и долгосрочные ресурсы. Япония должна была усилиться в Маньчжурии, иначе она будет вытеснена оттуда. Подобные аргументы доминировали в кругах армейского планирования.

Имело место и внутреннее давление. Победы дали агрессии популярную базу. Ассоциация бывших военнослужащих насчитывала 3 млн. членов, "патриотические общества" вели широкую вербовку. Консервативные олигархи и бюрократы поддерживали социал-империализм как способ удержания власти. Советская власть укреплялась на севере, а левые активно действовали в прибрежных районах Китая. Консерваторы и армия нагнетали угрозу большевизма. Интересы поселенцев и бизнеса в Китае сулили всеобщее богатство, а требования субсидировать поселенцев подогревались средствами массовой информации. Эта коалиция провозгласила "защиту азиатской расы" от Запада. Преувеличенные в СМИ сведения о радушном приеме японских поселенцев в Корее и на Тайване сильно контрастировали с американским Законом об исключении Востока 1924 года, запрещавшим любую японскую иммиграцию. Японцы были шокированы страшилками о "желтой опасности". Японии не удалось добиться включения антирасистского пункта в устав Лиги Наций, поскольку другие великие державы либо имели расистские империи, либо были внутренне расистскими, как, например, США. Западный "либерализм" был лицемерным, справедливо утверждали японцы.

Выбор между этими вариантами определялся не рациональным расчетом "национальных интересов" Японии, а изменением соотношения политических сил между левыми и правыми внутри страны. В 1920-е годы левые и либералы добились значительных успехов. Политика дешевого продовольствия привела к снижению цен для крестьян, что вызвало бунты в деревнях. Рабочие добивались больших прав, создавая профсоюзы, которые получили поддержку после большевистской революции и требований населения сократить военный бюджет. В 1920-х годах в нижней палате парламента стали преобладать политические партии. В 1925 году было введено всеобщее избирательное право для мужчин, расширены права граждан. Крупный бизнес до середины 1930-х годов в основном поддерживал либерализм, поскольку зависел от англо-американской торговли. Большинство этих событий, как представляется, благоприятствовало либеральной геополитике.

Однако существовали и консервативные контртенденции. Франшиза перепредставляла сельские районы, в политике которых доминировала помещичья знать. Реформы Мэйдзи практически не предусматривали земельной реформы, и арендаторы были втянуты в консервативные государственные кооперативы. Многие сельские хозяйства зависели от военного жалованья или соблазнялись колониями поселенцев. Закон о сохранении мира разрешал полиции подавлять социалистические и коммунистические партии и профсоюзы, вмешиваться в выборы под предлогом "соблюдения общественного порядка". Законодательство не допускало участия "чужаков" (т.е. национальных профсоюзов) в торговых спорах, и рабочим приходилось вести цеховую агитацию, что ослабляло их способность поддерживать рост членства и уровень забастовок начала 1920-х годов. В Японии сложилась двойная экономика с увеличивающейся пропастью между заработной платой в сельском хозяйстве и промышленности, что затрудняло сотрудничество рабочих с крестьянами. Значительная часть среднего класса, к тому времени получившего право голоса, отказалась от своего короткого союза с рабочими, опасаясь большевизма. За власть боролись консервативные и либеральные партии, контролируемые верхушкой и поддерживаемые средним классом; левые, рабочие и крестьяне были в значительной степени исключены. Все это происходило в условиях императорской системы, установленной конституцией Мэйдзи, которая была ориентирована на идеологическую гармонию, послушание и патриархат. Японское государство становилось все более сплоченным и милитаристским.

Наконец, посторонняя Великая депрессия изменила политический курс Японии в правую сторону. Исключительно не вовремя либеральное правительство партии Минсэйто начало сдувать экономику, чтобы вернуть Японию к золотому стандарту, как раз в то время, когда началась депрессия. Это привело к сокращению спроса и инвестиций, усугубило рецессию и вызвало рост курса иены. Выход Великобритании из золотого стандарта в 1931 г. был воспринят как падение международного либерального порядка. Японские банкиры начали продавать иены за доллары, подтверждая обвинения националистов в предательстве. Правительство повысило процентные ставки и отказалось от реформ, включая голосование для женщин и уступки профсоюзам и фермерам-арендаторам. Либерализм был остановлен. В декабре правительство пало - обычная судьба правительств как правых, так и левых, охваченных депрессией. Без него Япония, возможно, избежала бы агрессивного милитаризма.

 

Разгул милитаризма, 1936-1945 гг.

Правительство сдвинулось вправо, и к 1936 г. 62% забастовок разрешались "посредничеством сабли", отмечает Шелдон Гарон. Это сдерживало инакомыслие рабочих, и, столкнувшись с подобным насилием, профсоюзы раскололись и впоследствии были поглощены "патриотическими обществами". Либералы сдвинулись вправо. К концу 1930-х годов в экономике доминировал военно-промышленный комплекс, который шел на корпоративистские компромиссы с правительством. Подчинение милитаризму как труда, так и капитала сулило недоброе для мира в Азии.

В 1930-е гг. в уличных демонстрациях преобладали агрессивные ультранационалисты, возглавляемые молодыми офицерами и бывшими колониальными поселенцами, которые получали тайную поддержку изнутри высшего командования. В ноябре 1930 г. было совершено покушение на премьер-министра Минсэйто Осати Хамагути, который скончался от полученных ран через девять месяцев. Был также убит бывший министр финансов Дзюнносукэ Иноуэ, а за ним последовали другие политики и руководители дзайбацу (корпораций). Убийцам, если они представали перед судом, назначались легкие наказания за "чистоту" и "искренность" их мотивов.