Если человек нападал, то он выбирал только момент нападения. Если защищаться, то честь заставляла сопротивляться. Более идеологическую войну вели монахи-воины.

Власть достигалась с помощью милитаризма, впитавшегося в культуру и институты благодаря нормальности войны. Зависимость от пути означала, что даймё, завоевавшие территории и людей, стремились к новым победам, что в конечном итоге приводило к их собственному поражению и исчезновению их владений. Исчезнувшие королевства значительно превосходили по численности победителей. Это была рациональность целей для немногих. Хотя главной целью было приобретение земель и людей, господство ради самого себя также было очевидным. Насилие, как уже подтвердил Берри, было великим опьянением правителей. Все это напоминает войну в других случаях. Интриги выливались в войны, в которых безрассудство могло помочь, поскольку непредсказуемость была полезным активом в анархической геополитике.

В 1571 г. Нобунага, его лейтенант Тоётоми Хидэёси и клан Токугава - триумвиры - начали реализацию амбициозной совместной стратегии господства в Японии. При Нобунага доминировала тактика террора, но она вызывала враждебную реакцию, которая могла бы помешать дальнейшим амбициям. Однако в дело вмешались непредвиденные обстоятельства. Нобунага и его наследник внезапно погибли в 1583 г. в результате неожиданного переворота, устроенного недовольным генералом. Хидэёси отомстил за его смерть, став главой клана Ода и сегуном. Он начал жизнь простым крестьянином, затем стал солдатом. Он быстро продвигался по служебной лестнице, обладая обаянием, харизмой, тонким знанием политической и военной стратегии и тактики, что побудило Нобунагу оказать ему большое доверие. "Высокомерие, амбиции и дерзость, а не благоразумие привели Хидэёси к лидерству" Его политика была менее тираничной, чем политика Нобунаги, поскольку он стремился примирить нейтралов и тех, кто перебежал от его врагов, предоставляя им некоторую автономию в рамках "федерального" стиля правления, подтверждая их права над своими вассалами и часто предлагая им земли в обмен на правление от его имени. В одном из писем говорилось: "За вашу помощь мне я передаю вам все права на Сисо в провинции Харима. Эта территория будет полностью принадлежать Вам". Кроме того, он провел не менее двадцати судебных процессов по обвинению в измене, однако конфисковал поместья даймё, добился многих частичных конфискаций и передачи земель. Не боялся наказания только тот даймё, который сохранял верность. В религиозной политике, однако, наблюдалась преемственность: "религиозная политика Нобунага, Хидэёси и Иэясу основывалась на примате светской власти"; "в раннеклассовой Японии не было независимой религиозной сферы, действующей вне государственного контроля".

Но в 1590-х гг. Хидэёси покончил с собой, погибнув в результате двух неудачных вторжений в Корею. Не вовремя он убил своего племянника, наследника, так как его собственный сын был еще ребенком. Он был быстро свергнут Токугавой Иэясу, который захватил сегунат и не проявлял милосердия к побежденным кланам. Хидэёси мог быть как жестоким, так и примирительным, в зависимости от того, как он воспринимал потребности момента. Сам он утверждал, что ценит терпение: "Сильные люди в жизни - это те, кто понимает значение слова "терпение". Терпение означает сдерживание своих наклонностей. Есть семь эмоций: радость, гнев, тревога, обожание, печаль, страх и ненависть, и если человек не поддается им, его можно назвать терпеливым. Я не так силен, как мог бы быть, но я давно знаю и практикую терпение". Образцовый реалист!

В результате насилия и гибели двух контингентов Япония была окончательно объединена, и в 1603 г. в Эдо (Токио) была провозглашена династия Токугава. Триумвиры объединили Японию там, где потерпели неудачу многие военачальники: сначала благодаря безжалостной агрессии Нобунаги, затем благодаря своевременному переходу от террора к более мягкой политике Хидэёси и, наконец, благодаря терпению Иэясу, который не стал вмешиваться во вторжение в Корею, истощившее силы его главных соперников. Эта последовательность представляется важной и условной.

Реформы Хидэёси и Иэясу были направлены на снижение уровня насилия. Они не устанавливали общегосударственного налогообложения, не регулировали банковскую и торговую деятельность, не создавали национальной полиции, не организовывали общественных работ и инженерных проектов, не проводили политику в области образования и социального обеспечения. Доходы поступали из собственных владений сёгуна, в основном за счет захваченных им земель побежденных лордов. Были подтверждены права даймё на налогообложение своих владений. Объединители запретили христианство, регламентировали деятельность храмов, святынь и монастырей, ограничили иностранную торговлю - все это, по их мнению, приносило в Японию противоречивые идеологии. Репрессиям подверглись пираты, а голландские торговцы были ограничены несколькими портовыми анклавами. Контакты с внешним миром были минимальными. Местное правление оставалось за даймё, но умиротворение принадлежало сёгуну. Было отменено право даймё на ведение войны для защиты своих интересов. Сёгун получил право передавать и перераспределять земельные владения даймё, удаляя несогласных даймё на периферию и расставляя вокруг них надежных союзников. Замки даймё уничтожались по указу. Самураи были лишены права владения землей и вынуждены жить в замках своих господ, оторванные как от сельских жителей, так и от своих подвластных. Простолюдинам запрещалось носить оружие, запрещались миграция, политическая мобилизация и незарегистрированные поездки. Высшая судебная власть была возложена на суд сёгуна. Традиционные права и привилегии классов и статусных групп подтверждались при условии отказа от насилия - даймё, самураи, монахи, священники, купцы, ремесленники, крестьяне. Даймё усилили контроль над своими владениями, сохранив контроль над местными сборами и управляя местным правосудием, торговлей, аграрными делами и религией. Больше всего проиграли самураи и радикальные священники, поскольку самураи были подчинены своим господам, а монахи потерпели поражение.

Эта объединительная политика была популярна, поскольку была реакцией против периода Сэнгоку, в последних битвах которого участвовали армии численностью более 100 тыс. человек. Иэясу собрал 35 000 голов врагов после последней битвы при Сэкигахара в 1600 г. Многие сражения решались из-за того, что даймё меняли сторону перед или во время битвы, что приводило к расправе над покинувшими их даймё. Оружие проникало в деревни, города и монастыри, способствуя религиозным войнам между сектами, крестьянским восстаниям, бандитизму и многочисленным жестоким ссорам из-за границ собственности, прав на воду и леса, долгов, торговых привилегий, наследства, налогов, побегов и жен. Объединители опасались, что насилие может охватить и их, поэтому они сосредоточились на политике борьбы с насилием, популярной среди большинства классов, жаждавших мира и знавших, что Япония когда-то была единой.

Авторы книги Джон Фереджон и Фрэнсис Розенблют подчеркивают усталость от войны и тоску по объединению, особенно среди крестьян, угнетенных налогами и военной службой. Фаррис добавляет классовые отношения. С одной стороны, даймё были втянуты в гонку за интеграцией военной и экономической мощи в формах, аналогичных легалистским реформам в Китае. Они поощряли торговлю, чтобы облагать ее налогами, уменьшали налоговое бремя крестьян, запрещали армии, живущие за