– Данную веревку я вижу впервые в жизни! – отчеканила Анастасия очень холодно.

Полицейский повернулся к ее подруге.

– Вы являетесь хозяйкой данных апартаментов?

– Да, я.

– Может быть, вы можете указать нам происхождение этой вещи?

Женщина вдохнула побольше воздуха и выпалила:

– Нет! Никогда ее тут не видела. Наверное, кто-то подбросил.

– И кто же? К вам часто приходят гости?

– Вот они у нас были недавно, – ткнула женщина пальцем в сторону подруг. – Они могли принести. Допросите их, очень подозрительные особы! Все чего-то ходят, чего-то вынюхивают! И не живут они тут. Чего опять приперлись?

Но следователь уже потерял интерес к Анастасии и обеим подругам.

– Паспорта с собой? – спросил он у Киры с Лесей. – Отлично, давайте их сюда. Сейчас будем составлять протокол обнаружения и изъятия.

Бумаги были составлены аккуратно и быстро. Было заметно, что настроение у всей бригады повысилось. Они не сомневались, что нашли орудие убийства, с помощью которого убили Курилкина. И также они не сомневались, что убийца – это одна из женщин, проживающих в этой квартире. Анастасия подходила по всем параметрам.

Но если полицейские с трудом сдерживали рвущуюся из них радость, то подруги находились в замешательстве. Ну, зачем Анастасии было держать у себя дома такую опасную улику? Хорошо, пусть и не у себя дома, а у своей подруги. Но все равно зачем? Ведь у нее было много времени, чтобы избавиться от опасной улики так, что никто и никогда бы не нашел ее.

И тем не менее Анастасия предпочла спрятать удавку в такое ненадежное место. Зачем? Намеревалась вновь пустить удавку в ход? Но ведь подобную капроновую веревку можно купить в любом хозяйственном магазине за сущие копейки. Совсем необязательно хранить улику у себя.

– Анастасия…

– Я никого не убивала, девочки! Вы мне верите?

– Ну… мы… Лучше скажите, что вы можете рассказать про Катю?

– Про кого?

– Катерина – любовница вашего папы.

– Понятия не имею, о чем вы, – нахмурилась Анастасия. – Какая еще любовница? Мои родители души не чаяли друг в друге. Папа никогда не изменял моей маме.

Значит, она намерена отрицать свою вину перед Катей! Моментально все подозрения вернулись к подругам с утроенной силой. Наверное, это отразилось на их лицах, потому что Анастасия тяжело вздохнула:

– Понятно. Значит, и вы мне не верите. Ну, что же, как говорила моя мама, чему быть, того не миновать.

И, повернувшись к полицейскому, она спросила:

– Вы наденете на меня наручники или позволите идти самой?

– Если вы дадите слово, что не попытаетесь бежать…

– Даю! – без промедления ответила Анастасия.

– Должен вас предупредить, что мы все вооружены и в случае чего будем стрелять.

– Я не убегу. Скажите, а вы можете ответить на один мой вопрос.

– Что вы хотите?

– С чего вы решили обыскать квартиру?

– Был анонимный звонок, – нехотя произнес полицейский. – Выяснить, кем именно он был совершен, нам не удалось. Хотя мы проследили звонок, он привел нас к Яковлеву Ивану восемьдесят второго года рождения. По его словам, звонок был сделан средних лет женщиной, которая дала ему за услугу сто рублей. Ее собственный телефон оказался разряжен, а звонок сделать было необходимо. Лицо женщины было сильно изуродовано шрамом. Вам это что-нибудь говорит?

Анастасия отрицательно покачала головой. И следящие за ней в оба глаза подруги могли бы поклясться, что на лице у женщины появилось выражение самого искреннего непонимания. Анастасия была превосходная актриса! Или она просто не поняла, что речь идет о Катерине?

Зато они сами это отлично поняли. И теперь терялись в догадках, откуда Катерина могла узнать об удавке?

Но Анастасию уже увели, а подруги все еще сидели на тех стульях, куда их посадили в самом начале. Ноги буквально отказывались им повиноваться.

– Вот беда, – вернулась в комнату подруга Анастасии, проводившая ту до машины. – Что же делать?

Девушки очнулись и увидели, что в руках у женщины сотовый телефон.

– Анастасия под подушку сунула да и забыла. Как быть?

– Мы ей отдадим!

С этими словами Кира выхватила пластмассовую коробочку и понеслась вниз. Леся за ней. Но несмотря на то что девушки прыгали через несколько ступенек, рискуя сломать себе шеи, они опоздали. Когда девушки выскочили на улицу, ни Анастасии, ни полицейских тут уже не было.

– Увезли.

– Ничего. Мы ведь знаем, куда ее повезли. В отделение на допрос. Потом либо отправят передохнуть в КПЗ, либо сразу в СИЗО.

– Вряд ли задержанным разрешают иметь при себе сотовые телефоны.

– Да, это ты права. Зря только проездим.

Девушки хотели вернуться назад и отдать телефон обратно. Они даже вошли в подъезд, но тут телефон неожиданно завибрировал.

– Не бери!

– Почему? Наоборот, надо ответить.

На экране высветилось имя – Алексей.

– Неужели Горшков очнулся и звонит жене?

Но это оказался не Горшков. Звонил совсем другой человек.

– Мне удалось раздобыть интересующие вас сведения.

Кира открыла рот, чтобы сказать, что какие бы сведения ни нарыл молодой человек, он может оставить их при себе, но подслушивающая Леся предупредительно пихнула подругу в бок, и Кира смекнула: нельзя упускать такой шанс из рук.

– М-да, – понизив голос, произнесла она. – Я вас слушаю.

Измененного голоса ей показалось мало, и она еще зажала себе пальцами нос. Очень вовремя зажала, потому что мужчина уже насторожился:

– Что у вас с голосом? Анастасия, это вы?

– Я это, – прогнусавила низким голосом Кира, – простыла просто.

Говорить низким и гнусавым голосом было трудно. Воздух попал Кире «не в то горло», и она дико раскашлялась. Это окончательно убедило ее собеседника, что он имеет дело с той, с кем нужно. И он продолжил речь:

– Можете приехать ко мне прямо сегодня. Сведения вас ждут.

Что за сведения? И куда приехать-то?! Но спрашивать адрес было слишком рискованно. Так недолго и спалиться. И Кира пробормотала:

– Простите. Ужасно себя чувствую. Можете привезти бумаги ко мне домой?

– Конечно. Не вопрос. Буду через сорок минут – полчаса. Вам удобно?

– Да. Жду вас с нетерпением.

Кира молча кивнула, совсем забыв, что собеседник не может ее видеть. Стоило ей убрать трубку, как Леся налетела на нее с вопросами: