Позабытая всеми Рандира кликнула служанку, велев принести льда с ледника. Шустрая девушка кинулась исполнять приказание, но была перехвачена магом. Эрей придержал служанку, проткнув посохом долгий подол, и протянул Рандире чашу со льдом, пожертвовав толику Силы.

– К вашим услугам, государыня, – тихо, но твердо сказал он, пристально глядя на Рандиру. – Пусть девушки служат вам в ложе, ни к чему им сновать среди солдатни. Нет нужды.

Императрица кратко взглянула на мага, на перепуганную до полусмерти служанку, потом на мужа, увлеченного творимым на ристалище, покорно приняла чашу и кивнула.

– Спасибо за заботу, советник, – в ее голосе, точно в поданной чаше, плавился лед. – Что бы мы делали без вашей опеки?

Эрей поклонился и отступил, но за мага ответил Ральт Рваный Щит:

– Пировали бы в чертогах Эттиввы. Не научил я тебя благодарности, дочь!

– Да ладно, вождь! – встрял в беседу и Викард. – Женское дело нервное. Смотри, они готовы начать. Будет теперь потеха!

Доселе молчавший отец Диксот с тревогой обратился к Раду:

– Господин мой, я вижу, рыцари намерены драться на смерть, отстаивая честь и победу. Не остановить ли сражение в эту минуту, пока не пролита напрасная кровь и цвет рыцарства Хвиро находится в полном здравии? Наше Братство не поощряет подобных кровавых зрелищ.

– И в самом деле! – усмехнулся Император, обращаясь к Варту. – Еще передерутся сгоряча. Может, ну их к лешему, остановим турнир и пойдем пировать назло недругам?

– Ну уж нет! – вспыхнул старший Даго-и-Нор, подскочив в праведном гневе. – Пусть сражаются до конца, и Ушедший Господь нас рассудит!

– И вы не против нововведений? Право, я сомневаюсь, нет ли оснований для прекращения битвы, все это так непривычно…

– Не вижу причин останавливать бой! – отрезал Варт, прекрасно понимая, что в данный момент победа останется за безымянным выскочкой из Ферро.

Император удовлетворенно кивнул, не скрывая, что иного ответа не ждал, и подал сигнал начинать.

На этот раз Даритель ударил первым. Не дожидаясь хода прославленной кавалерии, он двинул вперед пехоту, наметившую атаку по флангам, а потом по центру прошла конница, набирая разгон.

– Точно мечом удар упредил, – одобрительно прошептал Император, жестом подозвав Эрея. – Выставил щит и ударил на опережение.

Маг не ответил.

В этот миг пронзительно запели сельтские рожки, и мощной волной стронулись с места латники, опуская копья для удара, колыхнулись знаменитые на весь мир плюмажи из павлиньих перьев, зазвенели бубенцы, лава пошла, все быстрее, быстрее, и тут стало понятно, что и Эмберли ввел ряд новшеств в привычный турнирный бой. Могучие кони Сельты, особая порода, гордость страны, шли точно летели, поражая воображение, за счет скорости сводя на нет преимущество в атаке Дарителя. Красивым рывком они одолели середину ристалища и устремились дальше: уязвленный Даго-и-Нор навязывал противнику бой на его территории. Император схватился за подзорную трубу и не удержал восхищенного вскрика:

– Он облегчил свою кавалерию! Варт, ваш сын создал нечто среднее, полутяжелый полк! Он оставил лошадям лишь маски да нагрудники, Боже Единый, какого же черта они не валятся от смещения центра тяжести!

– В бою случается всякое, – пояснил польщенный похвалой Императора Варт. – Бывает, лошадь теряет доспех. При вашем деде, короле Гароне, мы проиграли сражение лишь потому, что у одной из кобыл на пике атаки слетела часть панциря. Зараза на всем скаку, на разгоне лавы рухнула, потеряв равновесие, завалила соседок, сбила задние ряды и сломала атаку кавалерии. После этого случая мы обучаем лошадей…

– Сошлись! – рявкнул азартный Викард. – Всем ударам удар! Сейчас начнется! У-у-у-уух!

Лязг и скрежет на миг заглушил вопящие от восторга трибуны, истошно заржали лошади, послышались стоны и боевые кличи, в которых «Корона» странно мешалась с «Тремя Крестами». Удар был страшен. На полной скорости, лоб в лоб встретились два тарана, столкнулись, задрожали и рассыпались в прах. Селты выиграли в скорости, они всегда побеждали в точности и красоте удара, но разгон Ферро оказался мощней: закованные в полную броню всадники и кони задавили противника тяжестью доспехов. «Львиный Коготь» и здесь дал ряд преимуществ, хоть и не столь серьезных, как мнилось Дарителю. В большинстве своем Сельта усидела в седлах и прошла сквозь строй Ферро, оставив на поле выбитых копьями рыцарей. Точно так же и ферры, теряя товарищей, проскакали дальше, метя атаковать Даго-и-Нора, но тот погнал против них резерв.

Положение Дарителя сделалось незавидным. Первый выигрыш в скорости дал Эмберли заметное преимущество: отвоевав ценой многих жертв возможность биться на территории врага, он подарил второму отряду место для разгона и маневра. С трудом восстановивших строй ферров атаковала та самая, знаменитая тяжелая кавалерия, полностью закованная в броню, беспощадная, точно серп Седой Девы.

Линар, забыв о приличиях, вырвал трубу из рук Императора, расхохотался, кусая губы от нетерпения, от предчувствия разгрома ненавистной армии, но…

Гулко зарокотали походные барабаны Империи, выстукивая незнакомый доселе сигнал к отступлению. Шедшая в атаку конница совершила изящный маневр, прянула в стороны, неожиданно обнажая сплотившиеся за ней ряды пехоты, и, щетинясь копьями, наметила атаку с флангов.

– Он жертвует пехотой! – закричал пораженный Линар.

– Он побеждает, – отрезал Эрей. – У селтов нет выбора.

В ложе воцарилась тишина, лишь Варт, стиснув голову, просипел:

– Храни их, Единый! Это жестоко… жестоко… Они не нападут на пеших!

Сельтские рыцари не смогли раздавить пехоту, довольно умело изображавшую полную растерянность и топтавшуюся на месте. Турнирные правила запрещали атаковать пеших, выбитых из седла противников, а если те отказывались признавать поражение, принуждали спешиться и биться на мечах. Первые всадники натянули поводья, осаживая разгоряченных лошадей, сбивая лаву в неприглядную кучу, теряя копья, щиты, падая от столкновений и напора задних рядов. Рожки пели, надрывались, Эмберли видел опасность, но и привычные сигналы не могли предотвратить катастрофу, не могли остановить на полном скаку лошадей: грозная сельтская атака захлебнулась собственной мощью и благородством. Когда селты хоть как-то утихомирили коней и пришли в себя, они были полностью окружены феррами.

В это время первый фронт кавалерии прорвался к ставке безымянного рыцаря. Атака была настолько слаженной, что смела резерв и почти дотянулась до Дарителя, но тот недаром сотворил чудо под названием «легкая кавалерия». Маневренная конница успела ударить по флангам, по тем самым незащищенным крупам лошадей, что подарили столь заманчивый выигрыш в скорости. Селты побросали никчемные копья, завязался ряд поединков на мечах, и в строю ферров блистал Фигизмунд, славный мечник, сын Ратлика.

Видя это, Эмберли Даго-и-Нор воем рожка послал пехоту на выручку окруженным товарищам, сам же во главе остатков конницы пошел на Дарителя.