Немудрое это было решение, пришел к выводу Рандур, отрывая себя от булыжной мостовой позади кабака, – столько выпить за такой небольшой промежуток времени.

Он чувствовал, что его ладони измазаны мокрой сажей, а мышцы его рук дрожали, когда он отталкивался от земли. Голова болела так, что ее хотелось отрезать. Посмотрев вверх, он увидел Денлина – тот сидел рядом на небольшом деревянном табурете.

И продолжал пить.

И разговаривать.

–  Доброе утро, паренек, – жизнерадостно приветствовал он Рандура.

Юноша со стоном упал на землю, чем страшно насмешил старика.

–  Беда с вами, молодежью, вечно вы думаете, что сможете угнаться за нами, стариками. Я-то годами тренируюсь. Я пил эту конскую мочу, когда ты еще мамкину титьку сосал…

–  Вот хрень, – пробурчал Рандур и снова застонал. Волосы его были в беспорядке, грязь коркой покрывала одну сторону лица. А еще возле него противно воняло, и он надеялся, что этот запах не имеет к нему отношения.

Вот и еще одну ночь он пропьянствовал с Денлином. Это уже превращалось в ритуал: днем он соблазнял какую-нибудь дамочку, потом тибрил у нее вещички и сбегал с ними в пещерную тьму, где Денлин быстро находил ему покупателя. Потом это дело надо было, разумеется, обмыть, и он никогда не отказывался и даже уже привык, но прошлой ночью, видать, перебрал. Бриллиантовый браслет он спер у шестидесятилетней вдовы. Возраст нисколько не сказался на ее сексуальных аппетитах, правда, чтобы довести ее до оргазма, пришлось изрядно попотеть, а потом она лежала тихо, словно мертвая, и он даже подумал, уж не отдала ли она концы, в самом деле. Когда он убегал, она шептала: «Спасибо, спасибо».

Прежде чем шагнуть за порог ее спальни, он успел подцепить свой самый дорогой трофей.

Где-то на башне зазвонили часы, каждый удар рикошетом попадал Рандуру в голову. Насчитав восемь, он вспомнил, что меньше чем через час должен проводить урок танцев с леди Эйр. И громко выругался.

–  В чем дело, парень?

–  Мне пора, – ответил Рандур, наконец встал, отряхнулся; сырая одежда воняла дымом и алкоголем.

–  Ладно, я буду тут, когда понадоблюсь, – отозвался Денлин.

–  Я приду, как только раздобуду что-нибудь для продажи. – Рандур повернулся к нему спиной и затрусил прочь, к выходу из Кейвсайда.

Вдруг он нахмурился, заметив, что вокруг непривычно светло. «Откуда тут, в подземелье, солнце?» – подумал он и вдруг вспомнил, что бывал здесь всегда только ночью, а сейчас уже утро.

Рандур снова протер глаза, поднял голову. Ба, ты только посмотри…

Свет полосами спускался по внутренней стене гигантской пещеры, делая ее похожей на грудную клетку какого-то великанского зверя. Ее ребра светились, будто стеклянные. А наверху, как раз посредине пещерного свода, горела яркая световая ось – там было отверстие, в которое падал свет прямо с солнечного неба снаружи. Такие же отверстия, только поменьше, были пробиты в своде пещеры на равном расстоянии друг от друга, пропуская лучи солнца в отверженный городской район. Наверное, это и был истинный Виллджамур, этот, а не тот, наверху, представавший глазам всякого путешественника, место, где жили теперь богачи.

Но времени на раздумья у него не было. Он опаздывал, к тому же от него смердело алкоголем. И он помчался в Балмакару.

В то же утро командующий Бринд Латрея въезжал с новой императрицей в Виллджамур, ее свита из драгун Четвертого и Пятого полков приближалась к городу в тумане. Копыта лошадей глухо ударяли в сырую почву тундры, за полками тянулся черный грязный след. По этому следу их мог вычислить кто угодно, однако вряд ли кто-нибудь осмелился бы напасть на такое количество солдат, так что внезапной атаки ждать не приходилось. Бринд ехал прямо рядом с каретой, из занавешенного окна которой смотрела леди Рика. Апий восседал на одной из упряжных лошадей, а Нелум и Люпус скакали за каретой. Вокруг, куда ни глянь, держали строй конные драгуны.

Центром его была леди Рика.

Бринд то и дело бросал на нее взгляд, но по выражению ее лица ничего сказать не мог. Похоже, она точно знала, чего именно требовала от нее новая роль и какие обязанности на нее возлагала. Зато он знал, что она не видела Виллджамур уже несколько лет. Конечно, его циклопические стены и тройные ворота стоят здесь, кажется, тысячи лет, и все же кое-какие перемены произошли, как внутри, так и снаружи. Близилось Оледенение, и беженцы толпились у въезда в город. Грядущие холода разлучали людей, в городе, что ни день, случались убийства и самоубийства.

Вот и ее отец, император, скончался.

– Рандур Эстеву, у тебя изо рта пахнет так, будто лошадь только что пустила газы. Полагаю, у тебя есть серьезные причины, чтобы появляться передо мной в таком виде? – Эйр смотрела на Рандура, сложив руки на груди.

–  А что может знать о функциях лошадиного организма хорошенькая богатенькая девочка вроде тебя? – Рандур плюхнулся на стул в малом зале, который он реквизировал для занятий танцами.

Огонь, на его взгляд, слишком громко трещал в углу, достаточно было бы и занавесей, скрывавших окна в попытке приглушить сквозняки. Хорошо еще свет здесь не слишком яркий, ведь голова у него начинала трещать, стоило ему посмотреть даже на свечку. Его ученица сегодня была наряжена в зеленый костюм, в котором он, надо сказать, находил ее особенно привлекательной.

Если бы она еще помолчала хотя бы минуту.

Положив голову на руки, он стал массировать себе кожу под волосами:

–  О Бор мой!

–  Позволено ли мне будет спросить, как ты ухитрился довести себя до такого состояния? – осведомилась Эйр.

–  Нет, не позволено, – простонал он, поднимая на нее взгляд. Она смотрела на него с отвращением – выражение, с которым он не привык встречаться у женщин. Ведь он юноша стильный, хотя сейчас видок у него еще тот, наверное.

–  Ты соображаешь, с кем говоришь? – В ее тоне прозвучало раздражение.

–  Ясное дело.

–  Значит, ты меня просто ничуточки не уважаешь?

–  Прошу прощения. – Рандур встал и поклонился, вложив в поклон весь сарказм, на какой только был способен с трещащей башкой. Ну нет у него настроения для всей этой придворной чуши.

Судя по выражению ее лица, она не поняла, серьезно он это или шутит.

–  Ты, кажется, просил барабанщика, чтобы он помог нам с ритмом? – настаивала она. – Может, и он попал в Астрид знает какую переделку, что его до сих пор нет.

–  Ни в какую переделку я не попадал, – запротестовал Рандур, протирая глаза. – Я прекрасно могу постоять за себя на здешних улицах.

–  Не сомневаюсь, – высокомерно произнесла Эйр. – А теперь я требую, чтобы ты объяснил мне, где ты был и что делал.