груди, на его губах играла слабая ухмылка, как будто он втайне находил происходящее забавным. В палатке находились и другие фейри: разведчики и лейтенанты, Глюк и один очень здоровый капитан-тролль, но эти шестеро – единственные фейри, кто имели значение.

Нет, семь.

Аннуил притаилась позади Меган, склонив голову и потупив глаза в пол. Если бы не тусклое свечение амулета на ее шее, я бы даже не заметил летнюю девушку. Она казалась… менее реальной, чем окружающие ее фейри, походила на тень самой себя, и остальным, казалось, тоже не было до нее дела.

Но стоило нам с Кензи войти в палатку, и все взгляды устремились на нас.

– А вот и он, – с ухмылкой возгласил Пак, как только мы подошли к столу. В его зеленых глазах сверкнуло озорство, и он шутливо отсалютовал нам. – Слава герою-победителю. Выигрываем битвы еще до начала войны, да, Итан Чейз?

Я изо всех сил пытался не покраснеть. Глюк громко прочистил горло, прикрывая рот кулаком, а Меган с Эшем украдкой обменялись друг с другом улыбками. Я отмахнулся от мыслей о том, что могли означать его слова, и напомнил себе ударить Плутишку в челюсть прежде, чем все закончится.

– Предлагаю вернуться к делу. – Голос Оберона звучал отнюдь не весело, и шепотки остальных фейри тут же стихли. – Теперь, когда смертные наконец-то явились, может быть, поведаете нам, зачем созвали совет, Железная Королева?

– Да. – Меган сделала шаг вперед, гордо выпрямившись, и оглядела всех собравшихся за столом. – Нам поступили новые сведения о Кирране, – заявила она, чем моментально приковала к себе внимание. – Я понимаю, что никто не видел ни его, ни Первую Королеву, но, полагаю, информация достаточно важная для совета. Возможно, есть способ остановить Киррана, не убивая его, ослабить контроль, который Первая Королева имеет над ним.

– Зачем нам это делать, Железная Королева? – осведомилась Титания, и ее ровный, высокий голос заставил меня ощетиниться от неприязни. – Ваш сын – изменник Фейриленда. Он предал всех нас и встал на сторону узурпатора, а это деяние карается смертью. Принц Кирран не проявит к нам милосердия. Если верить его словам, он хочет упразднить дворы. Почему мы должны помиловать его?

– Потому что он все еще мой сын, – ответил Эш холодным, низким тоном, прожигая взглядом Летнюю Королеву. – И что бы Кирран ни натворил, какое бы безумие ни заставило его предать семью, я никогда не откажусь от него. – В голосе Эша зазвучали стальные нотки, обещание и едва уловимая угроза всем присутствующим. – Я не допущу, чтобы моего сына уничтожили у меня на глазах. Особенно, когда есть шанс спасти его.

– Вынужден согласиться с ледышкой, – вмешался Пак, оттолкнувшись от стены. – Все это – война, разрушения, точка и обреченность – не свойственно принцу. То есть, я знаю этого ребенка всю его жизнь. Можно сказать, участвовал в воспитании, несмотря на частые покушения на мою жизнь. Ибо кое-кто – не буду показывать пальцем – не хотел, чтобы я учил его добрым делам. – Он ухмыльнулся Эшу, а затем снова стал серьезным. – Кирран никогда бы не пожелал такого, – продолжил Пак, качая головой. – И мне как-то не по себе от мысли, что его придется устранить, если реальная угроза кроется в отсутствии его души.

– А что насчет пророчества? – спросил Оберон. – Мы знали, что надвигается, и, кем бы ни был Кирран, нельзя игнорировать предупреждение. «Железный Принц объединит дворы или уничтожит их». Он уже встал на путь Разрушителя. С этим не поспоришь.

– Эм. – Голос Кензи удивил всех нас. Обогнув меня, она подошла к столу, и пара дюжин фейри воззрилась на нее. – Не хочу показаться грубой, – произнесла она, пока Оберон и Мэб разглядывали ее с разной степенью любопытства и веселья, – но, исходя из формулировки пророчества, Кирран уже объединил дворы.

Мэб нахмурилась.

– Объяснись, человек, – приказала королева.

Кензи потерла плечо.

– Ну, в пророчестве точно не сказано, что он должен сам каким-то образом сплотить дворы. Но… именно из-за него вы здесь собрались. Вместе. Лето, Зима и Железо под одним знаменем. – Кензи обвела взглядом стол, всех правителей и пожала плечами. – Так что, если смотреть с этой точки зрения, Кирран уже объединил дворы. И настроил против себя, конечно, но в пророчестве не упоминалось, как это произойдет и почему. Следовательно, если он уже объединил дворы, ему не обязательно уничтожать их.

На мгновение воцарилось молчание, потому что все фейри, короли и королевы Фейриленда, казалось, потеряли дар речи. Или, по крайней мере, обдумывали заявление Кензи. Пак открыл рот, закрыл, а затем наклонился ко мне.

– Как тебе удалось заполучить такую умную девушку? – пробормотал он.

– Сам в шоке, – усмехнулся я.

Меган встряхнулась.

– Как бы то ни было, – сказала она, снова взяв совет под свой контроль, – мы думает, что у нас есть способ вернуть прежнего Киррана. – Она подняла руку, и Аннуил безропотно подошла к ней, не поднимая глаз. Я услышал, как презрительно хмыкнула Титания, и сжал кулаки, вспомнив, что королева сделала с ней. Амулет пульсировал на шее девушки в такт биению ее сердца, и несколько фейри отшатнулись от стола.

– Как любопытно, Железная Королева, – произнесла Титания, чей медовый голосок так и сочился презрением. – Вы привели опозоренную, изгнанную возлюбленную принца обратно в Небыль. И тем самым выпячиваете свое неуважение к нашим законам точно так же, как вы с Зимним принцем выставляли их напоказ много лет назад. Какова мать, таков и сын, как я посмотрю.

– Аннуил сама решила сюда прийти, – спокойно отозвалась Меган, в то время как я кипел от ненависти, желая, чтобы Меган послала все к чертям и воткнула железный штырь Титании прямо в задницу. – Она под защитой Железного Королевства, и вы не заставите ее снова покинуть двор, королева Титания. Ее изгнание окончено.

– Что за штука на ней надета? – поинтересовалась Мэб, уставившись на амулет, мерцающий в тусклом свете. – Я чувствую зло даже отсюда. Вещь проклятая.

– Да, – подтвердила Меган. – Это предмет, из-за которого Кирран изменил свои взгляды. Поэтому он перешел на сторону Первой Королевы и Забытых. И восстал против нас. Если амулет будет уничтожен, мы надеемся, что Кирран станет прежним.

– Тогда почему бы не уничтожить его сейчас? – удивленно спросил Оберон, и воздух вокруг него затрещал, как перед грозовой бурей. – Положите проклятую штуку на стол, и мы прямо сейчас с ней разберемся.

– Нет, – быстро вмешался я. – Нельзя.

Все фейри повернулись ко мне.

– Никто другой не может уничтожить амулет. Если попытаетесь, то подпишете его душе смертный приговор. Кирран должен уничтожить его сам.

В палатке снова воцарилось молчание,