Это и был полководец, легат Тулий. Мы замерли, забыв дышать, вдохновение, которое он внушал одним своим присутствием, поражало! Я не мог понять, что со мной происходит, но желание драться нарастало с каждой минутой. А когда Тулий заговорил, его громогласный голос и вовсе загипнотизировал меня, словно на поле боя был только он, я и тысячи врагов.

— Этот день всего лишь ещё один день на войне! Войне, из которой мы всегда выходим победителями, ибо империя наша зовётся Бессмертной не потому, что ею правят боги, а потому, что Боги живут среди простых солдат! Они стоят слева и справа от каждого из вас, они зовут вас в бой…

Он говорил много, говорил бесконечно долго, и когда голос стих, я словно очнулся ото сна. Горн трубил наступление, рядом со мной шагал центурион, живой и невредимый, вопреки договорённости с седым стариком в постоялом дворе. Я не знал, как на это реагировать, потому просто шёл вперёд, чувствуя, как злость закипает в груди.

Если не справились они, значит я сделаю всё сам…

Протрубил рог, легион пошёл в наступление.

Говорить, что я волновался, ни о чём не говорить. Настоящая война, в которой я простой боец, идущий в первой линии! Размеренный ритм шагов, монотонные команды центурионов, крики офицеров постарше, требующих выровнять шеренги.

Без возможности осмотреть поле боя, понять, что происходит вокруг, а только двигаться вперёд, имея мизерный шанс выжить… Всё это овладело мной с головы до пят, лёгкое опьянение от синта теперь выглядело катанием с горки на фоне прыжка с парашютом. Мне показалось, что истинное предназначение порталов состоит в этом — получении сильнейших эмоций от событий, в обычной жизни недоступных человеку.

Чем ближе подходили ряды вражеской армии, тем очевиднее становился численный перевес. Нас могли взять в клещи, зажать с флангом и медленно раздавить, но раз легат неторопливо вёл нас дальше, значит у него был план. Ещё одно чувство, давным-давно вычеркнутое человечеством из повседневности — уверенность в мужестве старшего. Громкие слова, возможно, что слишком громкие, но волнение нашёптывало странные мысли, чередуя отчаяние и злость.

Где-то посередине обязан быть человек, чтобы двигаться дальше, делать следующий шаг навстречу неминуемому. В моём случае это была армия мятежников…

Взмыли вверх сотни чёрных точек, камни с грохотом врезались в поднятые нами щиты, кто-то рядом со мной крикнул и упал с переломанной ногой. Камень, летящий навесом, проскользнул так неудачно, что попал точно в колено Инвикту, воин остался позади, он больше не смог бы сражаться.

Это были не единственные потери, ещё четверо гастатов из нашего отряда не сумели пережить первый залп мятежных пращников. За первым последовал второй, тяжёлые камни влетели в нас, сразив троих. Центурион выругался, с ненавистью посмотрев на Дометия и Устина. Поразительно, с какой частотой из боя выпадали члены дюжины! Каждый из нас прикрывал голову щитом, но это не гарантировало абсолютной защиты. Переломы, ушибы и ссадины отсеивали самых неудачливых из нас.

Когда между мной и ближайшим врагом осталось меньше полусотни метров, протрубили активное наступление, я перешёл на бег, выставив перед собой копьё. Самая неприятная часть закончилась, больше не нужно было ждать и надеяться на удачу, всё решал ближний бой.

Нарастающий рёв за спиной начался с одного рвущего глотку вопля: легат приказал не умирать. Его команду подхватили сотни воинов, волной захлестнув сначала передовые шеренги, затем и тыл. Я ощутил, что и впрямь стал неуязвимым, столкнувшись с бегущим ко мне мечником.

Он хотел сбить меня, пнув ногой, но я закрылся щитом и устоял. Спустя мгновение сам ударил копьём, оставив чудовищную рану на груди врага. Кровь залила мускулистое тело, кто-то выскочил из-за моей спины, щитом сбил раненого варвара, и не поднимаясь с тела, всадил наконечник копья в живот тому, кто бежал отомстить за павшего в битве соратника.

Сражение началось.

Мечники оказались новобранцами из числа крестьян, те шкуры, что они надели имитируя варваров, смотрелись на них как-то странно. Некоторые враги и впрямь выглядели, как закалённые в боях солдаты, но как только мы встали плотным строем, противник растерялся. Их командиры требовали наступать, что и пытались мечники первого уровня, но делали они это из необходимости, а не для того, чтобы сломать построение и затем устроить хаос.

Я бил копьём из-за щита, собирая жизни врагов, и никак не мог улучить момент, чтобы собрать их души. Наклонись я прямо посреди сражения, чтобы коснуться умирающего, тут же вызвал бы подозрения.

Очень скоро, несмотря на крики и требования командиров, крестьяне начали отступать. Я видел, как один за другим, они разворачиваются открывая спины. Велиты позади нас ещё не выпустили ни одного залпа, оглянувшись, я не увидел ничего, кроме лиц с задних шеренг.

Слева и справа, насколько хватало обзора, простирались вражеские отряды, в то время как впереди белел просвет, сквозь который отлично просматривались воины с пращами, а если быть точнее — деревенские подростки. Кто погнал их на войну, сказать я не мог. Симуляция есть симуляция, здесь всё логично, но ничто не реально. Эта мысль успокаивала меня, когда я пробивал тела врагов, когда я переступал через них и шёл дальше.

В какой-то момент сражение показалось будничным занятием, у нас неплохо получалось, центурион ждал распоряжений. Мы не могли пуститься в поле, чтобы разогнать вторую линию, нас бы закидали камнями, не могли однозначно решить, где поддержки ждут больше: на левом или на правом фланге. А впереди маячил лес и я знал, что в его тени притаились очень опасные бойцы из числа гладиаторов. Видеть их в бою ещё не приходилось, но я от чего-то не сомневался, что нас сметут первым же натиском.

В серьёзном столкновении мы сумели поднять уровень, но я не мог воспринимать эту информацию с радостью, так как рядом шагал «настоящий командир».

— Нам нужно двигаться дальше! Мы так и будем стоять посреди битвы?! — крикнул я, обращаясь к центуриону.

Тот немного растерянно посмотрел на меня, но вовремя опомнился.

— Не твоё дело, солдат!

Этого мне хватило, чтобы понять, что передо мной новичок, который впервые участвует в битве. То есть, он такой же, как и я, только за моими плечами хоть какой-то опыт.

— Мы должны атаковать! — крикнул я, указывая влево, где соседний отряд продавливал десяток мятежников. Эти были настоящими бойцами, привыкшие рубиться насмерть. Гастаты медленно пятились назад, но щиты первой линии вот-вот должны были прогнуться.

— В атаку-у-у-у!!! — закричал наш командир, указывая копьём в ту сторону, где кипело сражение. Голос его не надломился, но я почувствовал, что это крик слабости, крик человека, идущего на поводу.

Не успев толком набрать разгон, мы врубились в правый фланг мятежных мечников. Копья собирали щедрый урожай, но не успели мы толком зажать их, как враги побежали. Они делали это без оглядки, стараясь как можно скорее спастись от смерти, я видел белый флаг, что трепетал над ними, подобно призраку.