- Как я понимаю, у твоего дара есть нюансы, о которых ты будешь молчать, как это и принято во всех старых семьях,- хмыкнул дракон.

- Но ведь и ваш род имеет нюансы, не так ли? – сощурилась Хестер. – Каждый, кто рожден в императорской семье обладает во истину запредельным могуществом, мой император. И мне страшно представить, чем вы за это платите.

Он молчал. Смотрел на нее и будто что-то прикидывал в уме, а после:

- Я смогу зачать детей только со своей истинной парой. И далеко не сразу. Порой проходят десятилетия.

Хестер секунду немо смотрела на него, а после тихо проговорила:

- Рано или поздно мне придется уйти в монастырь. Однажды наступит такой момент, что мой дар станет опасен для людей. Встреча с истинным и замужество могут перековать дар во что-то иное. Но точно так же он может пойти в разнос.

В мрачной, темной комнате повисла такая же непростая тишина. Хестер отстраненно думала о том, что у Императора нет выбора. Что он точно женится на своей истинной паре. И что если… Если бы ей пришла в голову одно только мысль стать его бессменной фавориткой, то…

«То я бы никогда не познала радость материнства».

Мысль горчила. Ровно в той же степени горчила и мысль о том, что ее истинный не заслужил такой сомнительный «подарок», как супруга, влюбленная в другого.

«После бала – прочь из дворца. Любым способом». Это решение было принято давно, но сейчас оно окрепло. Утвердилось.

Чтобы не наговорить лишнего, Хестер встряхнула перчатки и решительно натянула левую.

В ту же секунду все ее тело прошила волна острой боли. На глазах вскипели слезы, а сознание… Сознание будто раздвоилось. И та Хестер, что чувствовала боль, со стороны наблюдала за своим телом, которое сосредоточенно надевало вторую перчатку. А после другая Хестер подняла голову и посмотрела прямо в глаза настоящей Хестер:

- Смотри внимательного, второго показательного раза не будет. Запомни все моменты, которые не поняла и, когда будешь оставлять в шкатулке частичку своего сознания, учти это.

- Кто вы? – руки Императора окутались пламенем.

- Я? Я – Хестер Мерех Аргеланд,- с достоинством ответила другая. – Ваш вопрос в том, какая я по счету. Так вот я – вторая. Она – третья. Будет умницей и этот безумный круг прервется. Будет как я – проживет странную жизнь и умрет, осознавая, что не выполнила своего предназначения.

10.7

- Живым – живое, мертвым – мертвое,- медленно проговорил Император и пламя на его руках выцвело, подернулось сединой.

- Даже так? – другая с интересом посмотрела на огонь,- давно таких магов не приходило в наш мир. Это пламя выжжет меня, мой император. Но как тогда она научится очищать мир от скверны?

А Хестер вдруг поняла, что может двигаться. И она подлетела к Даррену и положила руки ему на плечи:

- Пусть делает.

Император вздрогнул и, убрав пламя с правой руки, положил свою ладонь на прозрачную руку Хестер:

- Это ты? Хестер? Как ты?

- Ей очень больно, мой император,- с бесконечной грустью проговорила другая. – Я помню, как была на ее месте. Будто под кожей скребут тысячи игл. Это из-за того, что ее тело заняла чужая душа. Ну, не душа, ошметок.

- Ты это я? – несмело спросила леди Аргеланд.

- Да не приведи боги,- ужаснулась другая,- нас назвали одним именем, у нас один и тот же дар, но такой же дар приходил и к той, что унесла шкатулку из семьи. Не помню ее имени из принципа. Итак, следи за магией. Жесты и движения рук не имеют никакого значения.

Другая не дрогнувшей рукой открыла ящик полностью. И Хестер ахнула – тело Горма было нетленно.

- Это остатки защиты, что дарует Вместилище. Он думал, что его защищает эта гадость, но на самом деле это были мы. До его визита на остров мы спали – не он настоящий наследник, потому и не достоин защиты.

- Вы бросили его? – ахнула Хестер. – Вы позволили его замучить до смерти?!

Другая посмотрела в глаза леди Аргеланд:

- Я не полноценная душа, даже не слепок личности. Я подчиняюсь Вместилищу. Есть вбитые, выписанные кровью правила – защищать только наследницу. И оберегать временного владельца, если наследница еще не родилась. Или еще не известна.

С этого момента другая больше не произнесла ни слова. Она вскинула руки над телом Горма и позволила тьме обмотаться вокруг ее напряженных, укрытых кружевом пальцев. Затем она резко сжала кулаки и дернула на себя. Тьма оторвалась от тела и за секунды растворилась.

«Не смотреть на жесты, смотреть на магию», напомнила себе Хестер. «Потому что движения совершенно нелогичные».

Через несколько секунд удалось увидеть, что другая выпускает немного родной силы леди Аргеланд. И именно к этой силе тянется чернота. А после другая втягивала силу обратно, а за ней увлекала и черноту.

- Я слаба,- проговорила другая,- ты намного, намного сильней. Если бы это я была настоящей, то на очищение такого вот зараженного тела ушло бы не меньше трех часов. А сейчас… Сейчас я закончила.

Она сняла одну перчатку и подняла руку:

- Они пьют твою кровь. Тебе всегда будет больно, но не так сильно, как сейчас. Да и второй раз надевать их уже проще. Прощай. И если будет дочь – не называй ее нашим именем, пора бы уже оставить это имя прошлому.

Другая бросила перчатки в раскрытую шкатулку, а по и без того измученной Хестер как будто ударили плетью.

В ту же секунду она осознала себя сидящей на полу. Плечи были укутаны императорским плащом, а в руках…

- Откуда горячий шоколад? – сорванным, хриплым голосом спросила Хестер.

- Украл,- страшным шепотом ответил дракон,- но оставил свои запонки. Думаю, это не совсем украл, верно?

Леди Аргеланд не знала, как отреагировать – сил ни на что не осталось. Она просто сидела привалившись к Императору, цедила сладкий горячий напиток и думала о том, что Горм был обречен с момента их встречи.

- Мы никогда не узнаем, сам ли он вырезал эти цифры на своей руке,- сказала вдруг Хестер. – Может, его взяли под контроль и заставили это сделать.

- Именно поэтому древние артефакты не принято лишний раз тревожить,- проговорил Император. – Слишком своенравны, слишком свободны.

- И