сделает. И никакие напоминания ему не нужны. Пусть Лев Иванович занимается своей работой, а Климинштейн своей. И все останутся друг другом довольны.

– Так окончательное заключение уже есть? Или еще нет, Самуил Маркович? – Бурмистров набрался терпения, изготовившись к очередной тираде ворчливого старика.

И та не заставила себя ждать:

– Что вы мордуете меня своими заключениями, молодой человек? Не скребите меня против шерсти. Будет готово, как будет готово. Часика через два, я так думаю, не раньше. И не надо меня за это заключение постоянно дергать. Я вам не старая шлюха, а вы не мой сутенер. Только работать мешаете. Как полный отчет будет готов, я незамедлительно переправлю его на почту Льву Ивановичу. И вам, если угодно, тоже могу продублировать.

– Угодно, – живо вставил старлей. – Будьте так добры, Самуил Маркович. И никто не станет вас дергать.

– И за то спасибо, – чуть мягче проговорил Климинштейн. – У вас все, Георгий? Или есть еще что-то?

– У меня все. – Бурмистров позволил себе легкую улыбку, хотя собеседник и не мог этого видеть. – Огромное вам спасибо, Саму… – Но судмедэксперт уже отключился, и он громко произнес в трубку, прекрасно зная, что Климинштейн его не услышит: – Старый ворчун. Отправляйся уже наконец на заслуженную пенсию. Вот тогда все точно останутся довольны…

Глава 2

Привычным движением Гуров молча взял стул, поставил его по центру гостиной спинкой вперед и оседлал его, тем самым оказавшись лицом к лицу с расположившейся на низеньком кривоногом диванчике Маргаритой Арзамасцевой. Женщина старалась держаться с незваными визитерами из угро подчеркнуто высокомерно, но ее выдавало периодическое покусывание нижней губы и бесконечные манипуляции с золотым кольцом, первоначально надетым на средний палец левой руки. За то недолгое время, пока сыщики находились в доме новоиспеченной вдовы, Маргарита успела перекинуть злополучное кольцо сначала на мизинец, а затем и на указательный палец уже правой руки. Цепкий профессиональный взгляд полковника не мог не отметить этого факта, буквально вопившего о том, что госпожа Арзамасцева чувствует себя в присутствии представителей законной власти крайне неуютно.

– Так, по-вашему, выходит, я что, подозреваемая? – спросила она, горделиво вскидывая подбородок, едва с формальностями было покончено.

– Совершенно верно, – небрежно и презрительно бросила Старовойтова, не глядя на Маргариту и методично двигаясь по периметру просторной светлой комнаты. Майор четко следовала негласным правилам схемы 1.3, озвученной напарником еще возле подъезда. – Скажу даже больше. Вы первая подозреваемая, дамочка. С ярко выраженным мотивом.

– Каким еще мотивом?! Это бред! Что вы себе позволяете?

Арзамасцева была женщиной высокой, буквально на пару-тройку сантиметров ниже своего почившего супруга, и достаточно широкоплечей. Прямые черные, как вороново крыло, средней длины волосы обрамляли смугловатое узкое лицо. Слегка раскосые карие глаза, прямой нос, тонкие алые губы. Назвать ее красивой у Гурова не повернулся бы язык, но вот в том, что Маргарита Денисовна однозначно была женщиной броской, он нисколько не сомневался. К тому же на хозяйке дома красовалось длинное приталенное платье, выгодно подчеркивающее ее фигуру, а общую картину гармонично завершали стильные открытые босоножки на высокой платформе.

– Я бы попросил вас, Ольга Викторовна, не бросаться столь резкими обвинениями, – недовольно бросил взгляд на напарницу Гуров, и из всех присутствующих в гостиной только Старовойтова понимала, что эта фраза также была частью продуманной схемы. – А что касается вашего вопроса, Маргарита Денисовна, то пока у меня нет на него ответа. – Он сокрушенно вздохнул. – К сожалению. Мы рассматриваем все возможные версии. И только поэтому мы сейчас здесь. Хотелось бы задать вам пару вопросов. И желательно наедине. Если вы не возражаете, конечно.

Лев чуть приподнял голову и столкнулся взглядом со здоровенным накачанным парнем лет тридцати, возвышавшимся над головой сидящей Маргариты Денисовны, словно мраморное изваяние, скрестив руки на груди и плотно сомкнув губы. Здоровяк был облачен в темно-синий костюм, который буквально трещал на нем по швам, а характерно отставленный левый локоть свидетельствовал о том, что парень при оружии. Такие вещи Лев подмечал сразу.

– Возражаю, – практически без паузы откликнулась Арзамасцева. Стянув кольцо с указательного пальца правой руки, она перебросила его на безымянный. – У меня нет секретов от Гены. Я полностью доверяю ему. Он мой личный водитель и телохранитель в одном лице. Сева нанял его очень давно, и теперь Гена, как… как часть нашей семьи. Так что он останется.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами Гуров. – Хотя, уверяю вас, Маргарита Денисовна, ни я, ни майор Старовойтова не собираемся нападать на вас. Следовательно, необходимость в вашем личном телохранителе…

– Гена останется, – повторила женщина, слегка повышая голос.

Лев молча кивнул в знак согласия и еще раз бросил взгляд на здоровенного телохранителя. Глаза Гены были холодными и непроницаемыми. На левой щеке в свете солнечных лучей зловеще поблескивал косой шрам. Старовойтова сместилась к высокому книжному шкафу, достала одну из книг и быстро пробежалась пальцами по старым желтым страницам. Поставила книгу на место, взяла следующую. Ее действия были похожи на обыск, и Маргарита Денисовна недовольно покосилась в сторону майора.

– Хорошо, – снова кивнул Лев. – Скажите, как давно вы видели своего мужа?

Ответ последовал не сразу. Кольцо Арзамасцевой переместилось на средний палец.

– Дня три или четыре назад.

– Не помните точно? – вскинул вверх левую бровь Гуров.

– Не помню. В последнее время мы с Севой, знаете ли, не жили вместе. Он лишь периодически заезжал сюда за какими-нибудь личными вещами. И такой вот визит был три или четыре дня назад. Я не веду график встреч с ним, полковник.

– Почему вы не жили вместе?

Снова пауза. И снова перемещение кольца на следующий палец. Вены на шее женщины слегка вздулись.

– Это так важно? Может быть, личное останется личным?

– Я так не думаю, – с сочувствующей улыбкой покачал головой Лев. – Речь идет об убийстве, Маргарита Денисовна. И это дает мне право задавать любые вопросы. Таков протокол.

– Если Маргарита… Денисовна не хочет отвечать на некоторые вопросы, она и не