из спальни. – Соседи? Случайные прохожие?

– Да какие тут могут быть свидетели, товарищ полковник? – усмехнулся старший лейтенант. – Сами же знаете эту публику… Ну, тех, кто владеет такими особнячищами… Забились как крысы по своим навороченным норам и даже имен-фамилий ближайших соседей не знают, не то чтобы что-то увидеть или услышать… Такие бирюки, даже если случайно что-то подметили, все равно не скажут. Зачем им лишний геморрой? Верно?

– Но ты пообщался с ними? – не отставал Гуров.

– А то как же! – Из правого кармана куртки Бурмистров извлек пакетик с арахисом, распечатал его и, бросив в рот пару орешков, с удовольствием захрустел. – Вы меня обидеть хотите, товарищ полковник? Это ж первым делом. Как учили.

– И что?

– Так говорю же, ничего, – пожал плечами старлей. – Семьи в двух домах по соседству ничего сообщить не смогли. А третий дом пустует. Уже неделю, если верить очевидцам. Куда-то в загранку укатили. Остальные особняки дальше по дороге. Туда я сам ходить не стал, участкового отправил. Пусть опросит, может, и отыщется случайный свидетель. Ну, или свидетельница… Только навряд ли, товарищ полковник…

– Ладно, – кивнул Лев, – рассказывай дальше. Что показали камеры внешнего наблюдения? Когда шел по тропинке к дому, я заметил парочку.

– А вот тут интересный моментик, товарищ полковник. – На пару минут Бурмистров даже прервал свой жевательный процесс. – Там их не парочка, а гораздо больше. По всему периметру. Я лично проверил. И даже камеры внутреннего наблюдения имеются. Но все они со вчерашнего вечера отключены. Равно как и сигнализация. Хотя, как показывают записи, прежде камеры работали в круглосуточном режиме.

– Интересно, – протянул Гуров.

– Не то слово. – Старлей снова отправил в рот два или три мелких орешка. – Я вам скажу больше, товарищ полковник. Убийца или убийцы не могли этого сделать самостоятельно. Чтобы отключить камеры и сигнализацию, нужно знать код.

– Стало быть, их отключил сам Арзамасцев? Так получается?

– Либо он, либо кто-то еще, кто знал код.

– Семья у покойного была? Родственники, близкие?

– Только жена. Без детей. Но, судя по содержимому гардероба и беглому осмотру всех комодов и тумбочек в доме, она тут не жила.

– Но она могла знать код?

– Вероятно, – уклончиво ответил Бурмистров и тут же лукаво прищурился: – Есть еще одно интересное обстоятельство, товарищ полковник.

– Какое?

– Лев Иванович! – окликнула напарника Старовойтова. И Гуров, и Бурмистров одновременно обернулись. – Взгляните-ка. – Она сидела на корточках рядом с разобранной постелью и осторожно держала двумя пальцами кончик шелковой наволочки одной из подушек. – Здесь следы от помады. Едва заметные, но определенно свежие. Бледно-розовый цвет. И даже рисунок губ немного просматривается.

– Верно, товарищ майор, – с улыбкой поддержал ее старлей, и очередная порция арахиса скрылась во рту. – Об этом интересном обстоятельстве я и хотел вам только что сообщить. В доме определенно была девушка. И, судя по тому, что мне сказали эксперты, у нее с генералом был секс. Причем незадолго до смерти последнего. То есть, можно сказать, мужик ушел на тот свет счастливым. В его-то возрасте…

– Окстись, Жора! – осадил молодого коллегу Гуров. – Никакого чувства такта!

Прежде чем отлепиться от окна и направиться к кровати убитого, он машинально бросил взгляд вниз и на мгновение замер. Невысокого роста мужчина в черной кожаной куртке и надвинутой на глаза восьмиклинке стоял на противоположной от особняка Арзамасцева стороне узенького переулка и, задрав голову вверх, смотрел прямо в окно спальни. Зажатая зубами и наполовину искуренная сигарета монотонно перекатывалась из одного уголка рта в другой. Руки заложены в боковые карманы кожанки. Встретившись глазами с Гуровым, незнакомец опустил голову, развернулся и неспешно побрел в направлении основной трассы.

– А на черта мне чувство такта, товарищ полковник? – Бурмистров наконец полностью опустошил пакетик с арахисом и вытер руки друг об друга. – Я же не жиголо какой-нибудь. Или, скажем, актер оперного театра… Я – сыскарь.

– Завязывай трепаться не по делу, Жора. Иди сюда! – жестом подозвал Лев молодого коллегу. – Видишь вон того мужика?

– В кепке? – бросил взгляд за окно старлей.

– Его самого.

– Ну, вижу. И что с ним не так?

– Он только что не сводил глаз с этого окна.

– Обычный любопытный прохожий, – невозмутимо пожал плечами Бурмистров.

– Не знаю, не знаю, Жора, – с сомнением покачал головой Гуров. – Взгляд у него был какой-то… странноватый. Спустись-ка вниз и догони его. На всякий случай. Проверь документики.

– Ладно, – не стал спорить старлей. – То есть, я хотел сказать, будет сделано, товарищ полковник.

Бурмистров направился к дверям спальни, но особой активности в его действиях не наблюдалось. Гуров неодобрительно покачал головой. Бросил еще один короткий взгляд за окно и только после этого присоединился к Старовойтовой, продолжавшей пристально осматривать смятое постельное белье покойного отставного генерала. Опустившись рядом на корточки, он тоже заметил след от помады. Точно такой же нежно-розовый, как дутая безрукавка его напарницы, надетая поверх темно-серого свитера.

– Я сомневаюсь, что девушка могла совершить такое с Арзамасцевым, – протянула Старовойтова.

– Согласен, – откликнулся Гуров. – Хотя в жизни всякое бывает… Но не исключено, что партнерша генерала, кем бы она ни была, могла стать поводом для убийства.

– С этим не поспоришь. Могла.

– Нашли еще какие-нибудь следы? – подняв голову, обратился Лев к эксперту, трудившемуся неподалеку.

– Так точно, товарищ полковник, – ответил тот, машинально вытягиваясь по стойке «смирно». – Сперма. По всей кровати. В большом количестве. Все образцы уже отправлены в лабораторию. И образцы помады тоже. И цепочка с миниатюрным крестиком, найденная на левой прикроватной тумбочке… Маловероятно, что такая цепочка принадлежала убитому. Она определенно женская… И, насколько я мог судить по первому впечатлению, и цепочка, и крестик имеют немалую ценность. В денежном эквиваленте, я имею в виду…

– Кстати, раз уж мы заговорили о ценностях… Удалось уже выяснить, что ценного пропало в доме? – спросил Гуров.

– Ну… – Молоденький эксперт немного замялся, прежде чем ответить на вопрос полковника. – Чтобы знать