Уже три ночи Селванс не мог полюбоваться восходом луны, странная черная дымка висела там, где стоял прекрасный город Цзюйлин. На четвертую – подул ветер и разогнал смог, принеся на мызу Йорт Иясе запах гари и жутких страданий.

– Не пожар ли в славном городе? – обратился сам к себе хозяин, прикрывая окно на веранде.

Поворачиваясь, стекло отразило лунный зайчик в сторону Тир-Нан-Ог, Селванс подумал: «Может, следовало переехать?» «Сомневаюсь!» – хмыкнул кто-то, причем слова позвучали прямо внутри головы. «Кто это еще?» – удивился домовой.

– Помоги, иначе никогда не узнаешь… – явственно продребезжало стекло.

– Каким образом? – спросил окно Селванс.

– Не верти раму хотя бы полминуты!

Лунный свет начал «накапливаться» между стеклом и невидимой точкой далеко за горизонтом, образуя нечто похожее на широкую ленту. Когда полоса стала светиться словно начищенный хромированный обод под лучами яркого солнца, а хозяин едва удерживал раму, по ленте, будто это ледяная горка, съехал некто, покрытый белым мехом, и вместе с хозяином покатился вглубь комнаты.

– Ничего себе собачка…

Субъект оказался упитанным зайцем размером с хорошего сенбернара. Весь его правый бок почернел, видимо существо коптили над горящей автопокрышкой.

– Извините, но я не собачка, – сказал гост.

Он изогнулся, постучал передними лапами по шерсти, отряхнув копоть, затем пригладил шерстку, ставшую как белый нефрит.

– Ну и ну…

– Рад знакомству, Юй Ту или Лин Ту – чудесный заяц, можно Юэ Ту – лунный заяц, но мне больше нравится первое – нефритовый заяц.

– Селванс, хозяин мызы Йорт Иясе.

Гость втянул воздух, закашлялся.

– И здесь воняет. Далеко жгут людей и нелюдей?

– Что?!

– Ну, где эта мыза?

– В сердце Стигийских болот, недалеко от Велнаакиса.

– Ничего себе сходили за хлебушком, – сказала голова, выкатываясь из-под трамвайных колес, значит я едва в глаз черта не попал! Из огня да в полымя…

– У нас тут спокойно…

– Пока. Впрочем, кто его знает… Я тоже жил спокойно, а тут едва не стало меньше одним представителем редкого вида… У тебя пиво есть?

– Какое?

– Свежее…

Селванс вернулся с несколькими запотевшими бутылками и двумя стаканами. Заяц смешно уселся на стул, жалобно скрипнувший под ночным гостем, схватил бутылку.

– Пьянству – бой, – сообщил он, открыв зубами пробку и выплюнув в открытое окно.

«Хамит, сорит, пиво пьет», – подумал хозяин.

– О, извините, нервы, – извинился заяц и прищелкнул когтями (бог знает, как это у него получилось), но пробка вернулась назад, легла на стол…

Гость шумно выпил половину бутылки, икнул.

– Отлично. «Чудесный заяц» хлещет пиво и… Хм… Поэтический образ дал трещину…

– Да уж.

– А вас никогда не жарили? – неожиданно спросил он.

– Может, поясните? – не понял Селванс.

– Нам пришлось вспомнить, что такое святая инквизиция. Кое-кто успел забыть о ней, но все повторилось в самой неожиданной форме…

– Подробнее, пожалуйста.

Гость допил бутылку. Открыл вторую.

– В шубе жарко. Слушайте. Может быть, одиночный наблюдатель нарисует не совсем точную картину, тем не менее… Сегодня, пардон – уже вчера войска Неритового королевства, соединенные с белыми рыцарями, размахивая белыми же тряпками, подошли к барьеру. Никто не придал этому значения, а зря. Они мало того, что продолбили скалу, но и опрокинули стражей. В барьере образовалась дыра…

– Но он же затягивается?!

– Священный огонь великого инквизитора выплеснулся и зажег край. Теперь в этом месте громадный прорыв, завеса корчится от боли, она, как-никак, живая… Ловушка захлопнулась, проход стерегут белые рыцари, стена не пускает. Повезло мне с лунным зайчиком…

– Обитатели Тир-Нан-Ог не могут справиться? – удивился Селванс.

– Не могут. Не знаю почему, но что-то ведет людей и защищает… К тому же большинство, как вы изволили выразиться «обитателей», повешены на кресты, а вокруг круги того же огня. Посмотри мне в глаза…

Домовой повернул голову, зрачки ночного гостя расширились. Селванс не узнал Тир-Нан-Ог. По каменистой пустыне до самого горизонта тянулись кресты, тысячи крестов и костры под ними. Над огнем корчились всевозможные существа, чадящее пламя парализовало несчастных. На берегу шел кровавый бой. Люди теснили защитников. Против такого напора оказались бессильны и эльфийские луки, и топоры подземных мастеров. Люди, пробитые стрелами, просто выдергивали мешавшие палки, затем снова шли в бой, не замечая крови и боли. Небо затянули серые облака, особенно мрачные над островом… Селванс отшатнулся.

– Все за одну ночь?!

– Парадоксы времени сыграли вторую злую шутку, первой стал барьер.

– А магия? Чудесные способности жителей…

– Пришельцев влечет вера и ненависть очень высокой интенсивности. Простыми средствами их не остановить, а остров все проспал.

– Вражды же не было много лет?

– Очень похоже, что кто-то «разработал старую жилу».

– Но за барьером жили и люди…

– Горят быстрее, – мрачно констатировал Юэ Ту и потрогал свой бок.

– Чем им мешала страна вечной юности…

– Фактом своего существования. Впрочем, – заяц откупорил новую бутылку, аккуратно положил пробку и продолжил, – я слышал, они ищут свою святыню. Сдается мне это лишь повод… Еще говорят, эльфы ограбили поезд и съели пассажиров. Представляешь?! Эльфы из страны вечной юности грабят поезд и рвут зубами трупы! Но чем чудовищнее ложь, тем легче в нее верят. Нет, не знаю, где повод, где причина.

– Но причем тогда Цзюйлин?

– Там жили не только люди. Но сдается мне это неважно…

– Почему?!

– В Цзюйлине жгли еретиков.

– Но позволь? Это лишь другие взгляды на веру…

– Они трактуют шире. Всех связанных с магией.

– Здесь все связаны с ней…

Заяц развел лапами, отпил пиво.

– Как много я потерял, – он перелил остатки в стакан, посмотрел на свет.

Со дна поднимались пузырьки, играя в лунном свете, и им не было никакого дела до происходящего и двусмысленного высказывания нефритового зайца Юй Ту.