Над поверхностью глобуса со стороны Тир-Нан-Ог появились черные облака.

– Сейчас тучи закроют, жалко, и масштаб мелковат… – посетовал Марк.

Изображение Ириникта с высоты птичьего полета увеличилось, словно телевизионная камера приближалась к объекту, показав три маленькие фигурки, на одной разместились две искры.

– Намек понятен, остальное изображение – абстракция и некая интерпретация реальной картины.

Глобус пропал, а путешественники оказались на плавающем цилиндре в противоположном конце зала.

– Получил? А учил вежливости, – хихикнул юноша.

– Марк, один ноль, – рассмеялся Ян, – думаю, нам здесь больше ничего не покажут.

– Какие мы все обидчивые, сказать ничего нельзя…

После этих слов они увидели под собой океан и удаляющийся Ириникт.

– Ничего себе пинок по мягкому месту…

– Орлы, не унывайте, «расправим крылья!» – произнес Ян, снова чувствуя все усиливающуюся песню пути.

– А мы и так в прекрасном расположении духа! Вперед за солнцем, пусть ветер будет попутным, – поддержал неугомонный юноша.

Для прибывших сюда на корабле такое завершение «беседы» кончалось смертью. Мало кто мог выжить после столь «жирной» точки в предсказании, но для странников пути это не имело значения, впрочем, даже для них вращение призрачного глобуса не прошло без следа. Троице еще повезло, длина «следа» оказалась вряд ли больше десяти дней…

– Шеф, спросить можно?

– Ты только не скажи так при посторонних, – ответил Ян, наслаждаясь полетом.

– Ваше высочество, мы туда летим? Солнце светит в спину и едва показалось из-за горизонта…

– Действительно.

– Опять выпал фрагмент временной оси, «подарок от глобуса», – покачал головой Марк.

– А убиваться-то чего? – удивился юноша и добавил, – мы же никуда не выпали. Море красивое, лазурное, но надо на конечную станцию, – твердо закончил он.

Мир вокруг дрогнул, неведомый неаккуратный монтажер неточно склеил кинопленку реальности, солнце оказалось снова за горизонтом, но через мгновение все пришло в норму. Слева и впереди часть моря заместила бурно кипящая фиолетовая субстанция, сильно напоминающая обыкновенную пыль в астрономических количествах. Прямо в ней «плавал» «город»… Огромный, наверное, не один десяток километров… Исполинские башни, арки мостов, ажурные прозрачные конструкции вздымались почти за пределы атмосферы. Все это находилось в хаотичном непрерывном движении, образуя все новые структуры, которые через мгновение оседали, будто брызги морской пены. Их сменяли ажурные башни, устремляющиеся к звездам. Казалось стальные полированные бока останутся на тысячи лет, но век металла был не дольше мига морской «пены». На их месте взлетали языки пламени, и «тысячелетия» растекались, оплывая восковыми сталактитами. Рождались горы, они увеличивались вверху, превращаясь в песочные часы, вершина и основание менялись местами, дикий пейзаж замирал на секунды, затем рассыпался проливным дождем, из «воды» к небу вырастали прозрачные замки, над ними разливалось северное сияние, внутри конструкций бушевали краски всего видимого спектра… Иногда материалы смешивались, образуя причудливые конструкции, где уживались «лед и пламень».

Троица быстро приближалась к городу.

– Об этом жилище «сумасшедшего творца» нам не рассказывали, – озадаченно заметил Марк.

– На глобусе город имелся, хуже другое, «дорога» похоже кончилась, – сказал Ян.

Впереди росла площадка из прозрачного материала, возвышавшаяся над океаном на тонкой ножке, весьма похожая на перевернутую рюмку. В диске угадывался рисунок, повторяющий нанесенный в начале призрачного пути. Через мгновение путешественники стояли на твердой поверхности. Внизу, почти в двухстах метрах хорошо просматривалась граница лазурного и фиолетового…

– Допросился? – осведомился Марк.

– А меня укачало и тошнит, а воспитание расстаться с завтраком не позволяет… – парировал юноша.

– Есть меньше надо. Вообще-то животных в дорогу не кормят!

– Бить ниже пояса?! – обиделся Пуфф и замолчал.

– У горизонта берег виден… Может, пчелкой поработаешь? – обратился Ян к Пуффу.

– Я не умею…

– А мы…

– Не выйдет, я теперь обижен и жду от него очередной гадости, – юноша покосился на Марка, – следовательно, не испугаюсь.

– И долго ты будешь обижен?

– Дней пять или шесть.

На мгновение рядом с площадкой появилось образование, очень похожее на облако. Оно имело пару странных глаз без зрачков, заполненных голубым туманом. Объект столь быстро перестраивался и видоизменялся, что детали сливались в сплошное серое марево. Зрение не успевало отслеживать метаморфозы, происходившие вокруг неподвижных глаз. «Ничего себе…» – пронеслось в мозгу Яна, и «облако» пропало. Он посмотрел на спутников.

– Мы тоже слышали, – произнес Марк, – по-моему, мы подобное однажды видели…

– Быть этого не может!

– Может, может! – завопил некто визгливым человеческим голосом.

Перед краем образовалось уже два объекта.

– Так, размножаются. Или двоится? – спросил сам у себя юноша.

– Неужели вы не помните меня в лицо?

– Хороший каламбур: «их знали в лицо», а где оно?

– Освободитель! Живая легенда нашего народа!

– Еще не легче. Художник Замка Розино подписал бы: «Воскрешение исторической святыни», – мрачно произнес Пуфф.

– И вас я помню, такой толстый, пушистый! Зачем они вас так уделали!? Ну посмотрите, ну вспомните…

На месте «облака» образовался трехмерный фрагмент пустынной местности. На дне углубления стояли трое. Ян, Марк и Пуфф без труда узнали себя, крупным планом возникла знакомая картинка на песке.

К изображению добавился звук. Голоса за кадром переговаривались…

«Первое – две силовых звезды в состоянии устойчивого равновесия на переходе, как бы по двум его сторонам…» – голос Яна.

«Понятно, поэтому другой абрис едва виден», – голос Марка.

«Второе – при перемещении любого тела равновесие входного контура нарушается. Объект увлекает за собой лучи звезды, они смыкаются, повернувшись вокруг оснований, словно осей, и зажимают жертву», – опять Ян.