— Не понимаю, — едко сказал Челубей. — Почему советник великого князя ведет сестру в монастырь в такое время?

— Я советовал Дмитрию Ивановичу не воевать, — сказал Саша. — В гневе он прогнал меня.

— Что ж, — сказал сухо Мамай, — если это так, то вы без проблем сообщите о намерениях и местоположении великого князя, а потом сможете уйти молиться.

— Я не знаю, где Дмитрий, — сказал Саша. — Я говорил…

Челубей ударил его по лицу, и Саша отлетел на пол. Вася закричала и бросилась в ноги Челубею, мешая ему ударить Сашу по животу.

— Прошу, — закричала она. — Прошу, не вредите ему.

Челубей стряхнул ее, но хмурился, когда она осталась на коленях перед ним, сжимая ладони. Васю нельзя было принять за красивую женщину, но ее выпирающие кости и большие глаза притягивали взгляды. Саша с кровью на губах встревожился, увидев внимание мужчин на ней так, как не было раньше. И она поощряла их, чтобы не пустить к нему.

— Прости, — спокойно сказал Челубей, — если я не поверил твоему брату.

— Он говорил правду, — прошептала она слабым голосом.

Мамай резко повернулся к русскому.

— Что скажешь, Олег Иванович? Они врут?

Русское бородатое лицо было обычным, но Саша узнал имя. Великий князь Рязани, что был на стороне с татарами.

Олег сжал губы.

— Я не знаю, врут ли они. Но история монаха вполне правдоподобна. Почему бы Дмитрий Иванович отправлял шпионить родственников, еще и девушку в наряде парня? — он недовольно посмотрел на Васю.

— Она — ведьма, у нее странные силы, — возразил Челубей. — Она заставила наш костер странно пылать. Она околдовала мою лошадь в Москве.

Все посмотрели на Васю. Ее взгляд был рассеянным, губы дрожали. Кровь еще текла из пореза на ее лбу, появилась шишка. Вася тихо плакала.

— Да, — сказал Олег после долгой паузы. — Она — пугающее зрелище. Как зовут девицу? — последнее было на русском.

Вася не ответила, лицо ее опустело. Челубей поднял руку, но Олег остановил его голосом:

— Теперь ты бьешь связанных девушек?

— Я говорил, — зло сказал Челубей. — Она — ведьма!

— Доказательств нет, — сказал Олег. — И уже поздно. Мы можем решить их судьбу утром.

— Я займусь ими, — сказал Челубей. Его глаза сияли, но помнил об унижениях в Москве. Может, он был заинтересован девушкой с зелеными глазами в наряде юноши. Может, он был там, на реке, в день, когда Касьян раскрыл ее тайну при всей Москве самым жестоким образом.

— Дмитрий Иванович выкупит ее, — сказал Саша. — Если она будет целой.

Они игнорировали его.

— Хорошо, — сказал Мамай. — Займись ими. Потом расскажешь, что узнал. Олег Иванович…

— Церковь будет шуметь, если он умрет от пыток, — сказал Олег. Саша вдохнул.

— Он должен выжить, — добавил Мамай Челубею.

— Генерал, — сказал Олег Мамаю, взглянув на Васю. — Я заберу девицу с собой на ночь. Может, отделенная от брата, одна и испуганная, она расскажет мне больше.

Челубей возмущенно открыл рот, но Мамай опередил его с изумленным видом.

— Как хочешь. Разве она не тощая?

Олег поклонился и поднял Васю на ноги. Вася не понимала почти весь разговор, ведь он был на татарском. Она посмотрела на Сашу.

— Не бойся, — сказал он.

Слабое утешение. Она боялась не за себя, а за него.

27

Олег Рязанский

Вне палатки Мамая Олег зашипел между зубов. Появились двое мужчин с оружием и проводили их. Они с любопытством поглядывали на Васю, а потом скрыли эмоции. Она боялась за брата. Все произошло слишком быстро. Полуночница насмехалась и угрожала, но Вася и не думала, что слуга прабабушки предаст ее татарам. Почему?

«Ты не справилась», — сказала Полуночница.

Олег тащил ее. Она пыталась думать. Если она сможет убежать, удастся ли вернуться к брату в следующую полночь? В таком большом лагере, с липкой кровью на лице магия казалась далекой, как бесстрастные звезды.

Круглая палатка, но меньше, чем у Мамая, виднелась во тьме. Олег толкнул ее сквозь ткань, прошел следом и прогнал ошеломленных помощников.

Печи не было, только глиняная лампа. Вася заметила строгое пространство, аккуратную груду шкур, а потом Олег сказал:

— В монастырь шла? В такой одежде? Бандиты напали? И вы с братом глупо набрели на костер Челубея? За дурака меня держишь? Говори правду, девчонка.

Она пыталась собраться с мыслями.

— Мой брат рассказал правду, — сказала она.

— Ты не трусиха, это я вижу, — его голос стал тише. — Девушка, я могу помочь. Но для этого нужна правда.

Вася не сдерживала слезы. Вызвать их было просто. Голова ужасно болела.

— Мы рассказали ее, — прошептала она.

— Ладно, — сказал Олег. — Как хочешь. Я отдам тебя Челубею завтра, и он вытащит из тебя правду, — он сел, чтобы разуться.

Вася смотрела на него мгновение.

— Вы — русский на стороне врага, — сказала она. — И я должна вам поверить?

Олег поднял голову.

— Я сражаюсь подле Орды, — четко сказал он, опустив сапог. — Потому что я не хочу, в отличие от Дмитрия Ивановича, чтобы мой город разбили, а людей увели как рабов. Но я могу тебе помочь. Но и могу устроить страдания, если разозлишь меня.

Второй сапог присоединился к первому, а потом он снял шапку и бросил на груду шкур. Он окинул ее взглядом, оценивая.

«Забудь, — думала она. — Забудь, что он тебя видит…», — но она не могла сосредоточиться, белая боль пылала в ее голове. С босыми ногами Олег прошел к ней. Без слов он взял одной рукой ее связанные запястья, другой проверил ее на оружие. Она не была вооружена. Кто — то забрал ее нож, когда ее ударили у костра.

— Что ж, — сказал он, проводя ладонями по ее телу, — ты все — таки девушка.

Она наступила на его ногу. Он ударил ее по лицу.

Придя в себя, Вася оказалась на полу. Он разрезал ее путы. Она подняла голову. Он сидел на груде шкур, точил камнем меч, лежащий на его коленях.

— Проснулась? — сказал он. — Начнем еще раз. Говори правду, девушка.

Она с трудом поднялась на ноги.

— Или что? Будете пытать меня?

Отвращение мелькнуло на его лице.

— Может, ты не поняла, решив благородно страдать, но тебе лучше рассказать все мне, чем Челубею. Он был унижен в Москве. Вся армия знает. Он будет тебя пытать. И если он разойдется, то может отыметь тебя перед твоим братом, чтобы передать долю своего унижения.

— Это мой выбор? Быть изнасилованной публично или тут?