Снова критически важным оказывается акцент на риске. Нужно выстроить понимание своей деятельности как взятия рисков. Когда вы строите работу от рисков, они остаются в центре вашего фокуса внимания и не прячутся по темным углам. Так у вас меньше шансов недооценить убойную силу их возможных реализаций.

Важно выстроить схему работы так, чтобы она успешно перерабатывала максимальный спектр возможных шоков. Например, схема должна исключать выход из игры по техническим причинам, из-за срабатывания стопов или маржинколов.

Схема должна строиться на допущении, что на долгосрочном горизонте все возможные риски реализуются. Если вы фильтруете, может быть даже незаметно для себя, риски на актуальные и нет, то лишь вопрос времени, когда вы встретитесь с реализацией, которую считали неактуальной.

Не стоит слишком близко к сердцу принимать недавно реализовавшиеся шоки – к ним у рынка, скорее всего, уже есть иммунитет. Наибольшую опасность для вас представляют шоки, которых в прошлом еще не было.

Не слишком доверяйте цифрам и моделям, выводящим будущее из прошлого. Они создают иллюзию контроля происходящего и приводят к узкому фрейму ограничений и слабым допущениям. Самые опасные для вас удары не удастся вывести из прошлого.

Поведенческие качества в сильнейшей степени определяют мощность проблем, связанных с фреймом. Поэтому нужно нарабатывать поведенческое преимущество, чтобы увеличить психологическую устойчивость в состоянии стресса и минимизировать вероятность компульсивных, эмоциональных решений.

Психологические проблемы закладываются уже на стадии планирования. Нужно делать поправки еще при разработке схемы, принимая за основу допущение о переоценке собственных способностей держать удар. Вы должны осознать, что эти эффекты неизбежны:

– недооценка возможного спектра шоков;

– переоценка своих способностей контролировать скрытые риски;

– переоценка ширины фрейма;

– переоценка своей способности устойчиво работать вблизи границ фрейма и в состоянии удара.

Вы должны принять как факт, что удары по фрейму случатся, поэтому нужно иметь план действий на случай приближения ситуации к критической фазе. Здесь важно работать на опережение и иметь какой-то арсенал средств для контроля стресса, для управления своим психологическим состоянием.

Вы можете полагаться на вашу железную дисциплину как на преимущество, но она может оказаться не таким значимым фактором, как вам кажется. Вполне возможно, что ваша железная дисциплина будет ломаться пусть реже, но со значительно большими последствиями.

Ваше представление о себе как о супермене с железной волей, может быть банальным следствием вашей сверхуверенности и грандиозного эго, и только вопрос времени, когда придет шок, способный его обрушить.

Не столь важно, какая у вас дисциплина, важно другое: дисциплина не является заменой понимания. Если вы достаточно четко понимаете, что происходит и почему нужно поступать именно так, то дисциплина перестает быть значимым фактором.

Поэтому желательно, где возможно, заменить опору на дисциплину опорой на понимание происходящего:

– осознание важности удлинения горизонта планирования;

– осознание «виртуальности» рыночной оценки вашего портфеля по текущим ценам в состоянии массового эффекта или ценового эксцесса;

– осознание возвратной к среднему природы экстремальных отклонений рынка;

– осознание механизмов эмоционального воздействия массовых эффектов на ваше состояние.

Способность адекватно определять ширину своего фрейма ограничений фактически определяет, насколько проциклическим будет ваше поведение на рынке. Окажетесь ли вы «кормовой базой», питающей собой ценовую цикличность, или все же сможете выстроить с рынком эффективный бизнес.

Чем шире ваш фрейм, тем выше преимущество перед средним рыночным игроком, фрейм которого ограничен его способностью перерабатывать шоки.

Это несложная истина: глубокий кошелек выигрывает у мелкого кошелька, терпеливый кошелек выигрывает у нетерпеливого. И здесь совсем ни при чем умение предсказывать будущее, все определяется шансами получить сокрушительный удар по чересчур узкому фрейму. У мелкого и нетерпеливого кошелька эти шансы практически гарантированы. В играх за преимущество владельцы широких фреймов забирают деньги владельцев узких фреймов просто благодаря способности устойчиво перерабатывать шоки и стоять против эмоционально возбужденной толпы.

Еще раз напомним себе, что мы решаем задачу превращения наших ресурсов в долгосрочную доходность максимально эффективным образом. Мы не смотрим на рынок как на казино, где можно поймать шанс на экстремальный выигрыш. Мы не смотрим на рынок как на спортивную площадку, где можно блеснуть ярким результатом. Мы хотим выстроить долгосрочную устойчивую схему, позволяющую оптимальным образом превращать наши усилия в финансовый результат. Мы ищем точку баланса между нами и рынком, в которой для нас возникает максимальная долгосрочная польза.

Финансовый рынок – это пространство возможностей для его участников. С этим сложно спорить. Но использовать эти возможности оказывается не так просто, как это может выглядеть на первый взгляд. Участники несовершенны и отягощены целым спектром эмоциональных проблем и поведенческих искажений. Несовершенство участников порождает определенную структуру взаимодействия между участниками и рынком, которую я назвал Лабиринтом Иллюзий.

Восприятие рынка оказывается сильно искажено. Лабиринт манипулирует фокусом внимания публики, создавая эмоциональные искажения в оценках тех или иных возможностей. Какие-то варианты начинают выглядеть лучше, чем они есть, какие-то наоборот. Возникают эмоционально обоснованные наценки и скидки. Восприятие опасностей и рисков оказывается подвержено эффектам Лабиринта даже в еще большей степени, ведь страх, пожалуй, самая сильная из человеческих эмоций.

Восприятие возможностей и опасностей опирается на определенный нарратив, который помогает участникам объяснять, оправдывать свое видение. Нарратив оказывается средой, через которую действуют эффекты Лабиринта.

Нарратив можно понимать несколько шире словесных оберток над ситуацией. Например, ценовые графики можно понимать как своего рода графический нарратив, рассказывающий историю. Эта история вызывает эмоциональное вовлечение, потому что биржевой терминал позволяет вам в любой момент стать ее непосредственным участником.

Можно даже говорить об алгоритмическом нарративе – особенностях в недавних ценовых данных, которые становятся точками концентрации ожиданий для фанатов переподгонки алгоритмических систем под прошлые данные.

Нарратив и эмоционально нестабильная часть публики находятся во взаимодействии, и это взаимодействие с положительной обратной связью. Чем активнее публика вовлекается в нарратив, чем больше она в него верит, тем сильнее она воплощает его в ценовой динамике своими решениями и тем агрессивнее становится нарратив. Эта положительная обратная связь ответственна за краткосрочную потерю устойчивости и за возникновение ценовых эксцессов. Какая-то часть краткосрочной волатильности, таким образом, создается избыточной реакцией публики на нарратив.