Но эмоции – вещь недолговечная, и можно предполагать, что эксцессы, вызванные эффектами Лабиринта, не могут бесконечно питаться эмоциями толпы. Фокус Лабиринта вынужден двигаться, сегодня он кормит публику иллюзиями в одном месте, завтра в другом.

Эксцессы запускают стабилизирующие действия со стороны той части публики, которая не очень верит в нагруженный эмоциями краткосрочный нарратив и ориентируется на другие, более рациональные и более долгосрочные способы оценки происходящего. Эти силы организуют долгосрочный возврат к среднему.

Таким образом, складываются все компоненты для формирования долгосрочных возвратных контекстов. Психологическое давление со стороны Лабиринта создает ограничения, не позволяющие части публики учитывать в своих действиях долгосрочные механизмы возврата к среднему. Механизм потери устойчивости раскачивает ситуацию на коротких горизонтах. Механизм возврата к норме стабилизирует ситуацию на длинных горизонтах.

На относительно коротком временном горизонте движения цены могут выглядеть как случайное блуждание. Но чем шире горизонт наблюдения, тем более заметная часть волатильности оказывается запертой в рамках циклических процессов.

Часть игроков находится под давлением ограничений, которые вынуждают их игнорировать долгосрочную логику возврата к среднему и принимать проциклические решения, накапливать проциклические ожидания. Масса нереалистичных ожиданий периодически обрушивается механизмом возврата к норме.

Контрциклически действующие хозяева контекста, опирающиеся в своих ставках на более стабильную долгосрочную логику, становятся долгим и глубоким кошельком в этой игре. Они извлекают выгоду от провала чужих ожиданий, используют возникающие на поле возможностей эмоциональные наценки и скидки.

Каким образом мы можем вписаться в эту картину? Нужно найти крепкую логику возврата к среднему, вокруг которой можно ожидать существование возвратного контекста.

На базе этой логики нужно создать схему работы, реализующую контрциклическое поведение в рамках этого контекста. Схему, центральной задачей которой будет удерживать устойчивость собственной позиции, успешно перерабатывая возможные шоки.

Ключевая точка этой схемы – логика возврата к среднему. Именно вокруг нее мы будем строить допущения и ожидания, и существенная часть наших рисков будет зависеть от правильного понимания этой логики.

Понимая цикличный контекст вокруг этой логики, нам остается только встать на сторону «хозяев» этого контекста, стать большим и длинным кошельком, играющим против мелких и нетерпеливых. Фактически мы будет извлекать прибыль из контрциклической позиции, делегируя риски волатильности возвратному механизму.

Это общая логика работы. Но теперь перед нами встает вопрос: на какой механизм возврата к среднему опираться, вокруг какой логики строить свой бизнес работы с рисками?

Финансовые рынки – очень разнообразное и глубокое пространство явлений, и наверняка человек с хорошими аналитическими способностями сможет обнаружить здесь множество процессов и соотношений, по поводу которых можно делать допущение о возврате к среднему.

Однако здесь мы упираемся в уровень аналитического мастерства, который позволил бы делать надежные предположения по поводу логики возврата к среднему и по поводу параметров порожденного ею возвратного контекста – характерного времени циклов, масштабов возможных эксцессов и так далее.

Но наработка аналитического преимущества – это довольно сомнительный проект с точки зрения эффективного использования ресурсов, по крайней мере для частного инвестора. Было бы неплохо сэкономить ресурсы и обойти стороной все, что требует развитых аналитических способностей.

Поэтому для нас вопрос выглядит так: какова самая простая и надежная логика возврата к среднему, работе с которой не будет мешать высокая аналитическая сложность?

Поскольку мы пытаемся смотреть на рыночные процессы, уделяя самое пристальное внимание эффектам Лабиринта, можно задать и такой вопрос: какой аспект рыночной реальности в максимальной степени испытывает влияние эффектов Лабиринта? Именно вокруг этого аспекта нам лучше пытаться реализовать наше потенциальное поведенческое преимущество.

По моему мнению, это восприятие рисков. Мы предполагаем, что реальная – за вычетом инфляции – премия за специфические риски возвращается к некой норме. За этим предположением стоит достаточно убедительная логика.

Риск – это, с одной стороны, довольно неопределенное понятие, с другой стороны, оно ключевое, потому что рынок инвестиционных инструментов – это все-таки механизм оценки риска, механизм проекции представлений о будущем в рыночные премии за риск.

Восприятие риска оказывается довольно чувствительным к эффектам Лабиринта, поэтому премии за риск показывают достаточно активную динамику относительно своих исторических средних значений. Рынок периодически становится одержим определенными идеями, ожиданиями или опасениями, и это проецируется на динамику цены.

Конечно, исторические средние значения не являются абсолютными, и можно предположить, что со временем они эволюционируют. Но рынок часто заражается ожиданиями именно революционных изменений, «новой нормы», и накапливает избыточные ожидания или опасения, которые со временем рушатся, потому что оказывается, что более глубокая экономическая реальность не склонна поддерживать революционные порывы.

Восприятие будущих изменений, которое рынок проецирует на цену инвестиционного инструмента, может быть довольно волатильным на коротких горизонтах, но имеет тенденцию возвращаться к некой норме на более далекой дистанции.

Таким образом, наиболее надежная логика основана на допущении, что есть механизм нормализации реальных премий за конкретные виды рисков, работающий на долгосрочных горизонтах. Мы предполагаем, что вокруг этого механизма существует возвратный контекст, и в этом контексте мы будем пытаться выстроить свою стратегию действий.

Возвратный контекст реализуют три компонента. Во-первых, это механизм потери устойчивости, возбуждающий отклонения. Во-вторых, это механизм возврата к норме, гасящий эксцессы. И в-третьих, это механизм ограничений, вынуждающий часть участников рынка действовать проциклически и тем самым поддерживать цикличность контекста своей активностью.

Попробуем рассмотреть более детально эти компоненты для того возвратного контекста, который мы предполагаем вокруг восприятия рисков.

Как выглядит механизм потери устойчивости?

Риски – это понятие, связанное с опасностью. Акция – это инструмент, связанный с весьма долгосрочным потоком доходов. Участники рынка пытаются заглянуть довольно далеко в будущее, и в этой попытке большинство участников чересчур подвержены эмоциональным влияниям.

Для какой-то части рыночной публики восприятие будущих опасностей может оказаться просто отражением их текущего эмоционального состояния. Возникает связь текущего эмоционального состояния среднего участника и той оценки будущих опасностей, что он проецирует на цену, и это создает положительную обратную связь. Поэтому нейтральное состояние рынка оказывается не особенно устойчивым.