Я рывком развернулась. На обломке стены вдалеке от меня сидела огромная, невероятных размеров черная птица, но стоило мне моргнуть, как в следующий момент я увидела, что там на самом деле не птица, а стоит у стены человек в просторном черном плаще непривычного для меня покроя. Его волосы, полностью седые, опускались до плеч, лицо было худым, вытянутым и настолько своеобразным, что на такого человека наверняка обернулись бы все, пройдись он по улице.

– А вы кто? – старательно обходя кости и переступая камни, я подошла поближе.

– Не узнаешь? – он с хитрым видом повернул голову, и это движение показалось мне знакомым.

– Ворон?!

– К вашим услугам, сударыня. Просто наверху приходится принимать чужое обличье, ибо свое… слишком бросается в глаза. А мне это ни к чему. Ну как тебе понравился переход?

– Было страшно, – призналась я.

– Было страшно, было опасно, – с задумчивым видом протянул он. – А будет еще страшнее и еще опаснее, дитя мое. Здесь так.

– Спасибо, утешили, – я сделала что-то среднее между кивком и шутовским поклоном. – Это и есть уже нижний мир?

– Он самый, как его люди зовут.

– А почему я падала? Нет, ну я, конечно, понимаю, что он нижний. Но яблоня-то вон она, растет на одном уровне со мной…

– Здесь тебе, дитя мое, придется привыкнуть к тому, что многие вещи совсем не таковы, как их видят твои глаза. Не все, конечно… но есть и такие. И то, что ты принесла с собой, тоже может для здешних жителей выглядеть совсем по-другому.

Я тут же представила, как мои брюки с ветровкой превращаются в нечто фантасмагоричное, глянула на себя – нет, моя одежда осталась прежней и все так же в пылище. Но в этом занесенном пылью городе такой вид казался естественным и нормальным.

– Тебе кажется – яблоня не высоко, а низко, не далеко, а близко, – продолжал Ворон. – Но попробуй-ка к ней подойти.

– Нет уж, не буду! Вдруг обратно выкинет, а одна я отсюда выходить не собираюсь!

– И правильно. У тебя бы это и не вышло, дитя мое. Это она только отсюда кажется близкой… Хотя спускаться тебе еще придется, и очень глубоко.

– Ой, а как же я… то есть мы – отсюда выберемся?! – испугалась я, глядя в сторону яблони. Она и правда казалась довольно близкой, и за ней клубилась темень. Все правильно, там ночь. А тут… непонятно что – утро, или вечер, или там вообще лампочка вместо солнца. Боковым зрением отметила, что Ворон снова стал огромной птицей, сидящей на руинах.

– В этом тебе, то есть вам, и понадобится моя помощь, – услышала я его голос. – Придете сюда, на это самое место, причем желательно до рассвета.

– А если позже?.. – на всякий случай спросила я.

– А если позже, то твоему вампиру может не понравиться выход наверх, – смех Ворона прозвучал резко в кромешной тишине этого места. – Шучу, шучу… Это не страшно, страшно другое – может вернуться он…

– Кто – он?

– Хозяин глубин. Неприятный тип, скажу я тебе. Тот самый, которого вызвал этот ваш Вальдемар и которого ты видела в облике тучи. С ним тебе лучше не встречаться, едва ли он станет вообще с тобой разговаривать. Я нарочно выбрал время, когда его нет дома. Его не было неделю, но сегодня на рассвете он вернется. Так что лучше не медли, дитя мое. А еще – остерегайся хозяйки яблони. На самом деле она стережет проход, чтобы тут посторонние не шастали. Капризная и непредсказуемая особа. Это, кстати, ее стада ты здесь видела, они выходили пастись наверх. Как ты, думаю, догадалась, на самом деле это были не коровы и не кони. Значит, так. Видишь вон те горы? Путь твой лежит туда. Не сворачивай с этой тропы, пока не дойдешь до расселины. При встрече с местными – будь вежлива, но осторожна. Жители здесь разные…

– А здесь еще и кто-то живет? – искренне изумилась я, глядя на череп, белеющий в пыли у моих ног. Но тут же отвернулась – зрелище было неприятным.

Что-то черное коротко мелькнуло в воздухе, а в следующий момент череп разлетелся вдребезги, расколотый мощным клювом.

– Да, кое-кто здесь живет, – ответил Ворон, в человеческом облике возникая рядом со мной. – И не все будут тебе рады. В общем, иди по этой тропе, а там – начинай спускаться.

– Где именно?

– Увидишь сама. Не спутаешь, смею уверить.

Я пожала плечами.

– Спускайся до тех пор, пока не увидишь два янтарных огня. Два больших янтарных огня вдали, там и будет то, что тебе нужно. И не вздумай спускаться ниже – оттуда даже я тебя не смогу вытащить. Ну, ступай.

– А… вы не пойдете со мной?

– Скажем так, я буду рядом в трудный момент. Ведь это твоя вещица?

На его ладони возник золотой перстенек с зеленым камнем.

– Точно, мой! Я не помню, куда сунула его… а откуда он у вас?

Ворон проигнорировал мой вопрос:

– Он поможет мне найти тебя в случае опасности, так что пусть будет со мной. Ну что ж, иди. Дальше сама разберешься, что здесь к чему.

Он замолчал, и я спросила, глядя по сторонам и под ноги:

– А что это за город разрушенный? Что здесь случилось?

Ворон, уже сделавший шаг прочь от меня, обернулся и коротко ответил:

– Границы между мирами иногда сдвигаются. И горе тому, кто построит город близко к этим границам.

Мелькнуло в воздухе что-то черное, и в следующий момент я осталась одна, стоя на занесенном пылью обломке фундамента. Здесь не было ни сухой листвы, ни мусора – только серая пыль и песок. Стараясь ни о чем не думать, я отправилась вперед по дороге – туда, где вдали возвышались горы, надо полагать, такие же серые и пыльные, как эти руины.

Аккуратно обходя кости, я вышла на дорогу. Не сворачивать с тропы, говорил Ворон. Что ж, значит, не буду сходить с этой дороги, выложенной огромными каменными плитами. Великаны ее строили, что ли?

Хотелось пить, и я ругала себя за то, что не догадалась взять с собой воды. Точнее, догадалась, но моя вода и бутерброды уехали в поезде вместе с Алевтиной, а потом мне уже было не до этого. Разрушенный город быстро остался позади и исчез из виду, дорога вела то вверх, то вниз – местность была холмистая. А горы между тем оставались все такими же далекими…

Я шла и шла. Надо полагать, здесь было все-таки утро, потому что со временем стало светлее, но ненамного. Серая пелена туч по-прежнему застилала небо, то и дело появлялось дурацкое желание протереть глаза, чтобы стало светлее или хотя бы выразительнее. Это место внушало тоску, убивало всякую радость и, казалось, выпивало силы. Чем-то далеким и невозможным казалось солнце моего родного мира, его яркие лучи, отражающиеся в волнах, зеленый-зеленый лес. А может, это был только сон, а на самом деле весь мир вот такой тусклый и мертвый?.. Или наоборот, все это мне только снится и я скоро проснусь у себя дома?

Хоть бы крыша не поехала от таких мыслей!