вместе взятое.

– Не преувеличивайте, фрау Магда, – улыбнулась я, - просто

мужчины могут ходить на службу в цивильном, а я в платье

ловить преступников не могу.

– Можете, фроляйн лейтенант, можете, - быстро успокоилась

Левицки, – просто не хотите.

Я решила, что проще забрать новый комплект молча. Магда

Левицки годилась мне в бабушки,и ее представления о

полицейской работе имели слегка однобокий характер.

Переодевшись под бдительным присмотром собак (пора дать

им имена, что ли…), я вышла из раздевалки без происшествий.

Эггер, кажется, вздохнул с облегчением. И зачем так

переживать, ведь Страж милый, когда шеи не сворачивает.

Вот тут мне и пришла в голову мысль: ни к чему искать досье

нa людей Советника. Надо просто покопаться в архивах

нераскрытых дел. Семь лет назад, неестественная смерть. Да

может,и Ульрика помнит тот случай, лапищи-то у Стража ого-

го. Найду убитого, найду и его друзей-приятелей. Наверняка

дело проходило по нашему Управлению. И Советник,

возможнo, среди заявителей.

Эггер выслушал мои соображения и закивал с энтузиазмом,

но в архив не отпустил.

– С Вами, фроляйн, в любой момент может случиться все что

угодно, я уже убедился. Так что сейчас мы вместе навестим

герра майора, потом вернемся и, если успеем, посидим в

архиве.

– Сначала спросим Ульрику, – внесла коррективы я, - а то в

нашем архиве лучше знать, где искать.

– Все равно сначала к майору, фрау Вальдан, насколько я

понял, занята в другом месте, - ответил он.

Ладно, Эггеру тоже нужно отчитаться и получить указания

начальства.

Кабинет майора был намного скромнее дядиного. На двери

висела табличка «Временно исполняющий обязанности

начальника…» и так далее. Секретарь, правда, был. Он провел

нас через небольшую приемную, объявил, что прибыли тақой-

то и такая-то. Даже не пытался не пустить собак и оставил нас

наедине с начальником.

Οкна кабинета были завешены шторами цвета хаки, стены

отделаны панелями под темное дерево, мебель добротная, но

недорогая. Все говорило о том, что это личный кабинет майора

и на должность начальника Управления контрразведки

Центрального округа он не претендует.

Нашему совместному появлению Брандмауэр не удивился,

даже обрадовался.

– Как славно, что вы двое работаете вместе, надеюсь, и

остальные офицеры придутся по душе, когда вы вольетесь в

наш дружный коллектив, – сказал он мне.

Эггер напомнил, что не может оставить меня одну, дав слово

офицера.

Я тоже высказалась в том смысле, что нынешнее место

службы полностью меня устраивает и, если я могу стать

нежелательной свидетельницей разговора двух

контрразведчиков, то лучше подожду в приемной.

– Ни в коем случае, – усы майора сердито встопорщились, – у

нас сегодня небывалое мероприятие: отдаем пойманного

шпиона просто так, как будто он и не шпион вовсе,и мне

нужно, чтобы вы двое – герои, спасители,избавители –

выторговали у терцийцев как можно больше преференций.

– Какого рода преференций? – спросил деловито Эггер.

– Это не ко мне, к дипломатам, – тут же предупредила я, -

торговаться не умею.

Майор повел себя достойно и глаз закатывать не стал. Просто

пояснил, что ему нужно: ослабление контроля в приграничной

зоне, остановка работы терцийской агентурной сети в Шен-

Дьюлмарке или хотя бы в Велейнии, прекращение контактов

Терции и Энции, которая теперь не Энция, а Автономный

Энцийский округ.

По мере перечисления майором своих требований глаза у

меня раскрывались все шире. Такие вещи в открытую говорить

нельзя. Меня хоть и не готовили в наследницы, но кое-какие

понятия о дипломатии, как дочь приграничного барона, я

получила. Правда, дальше понятий дело не пошло, я могла

только промолчать в бессмысленном споре, не более.

– Герр майор, как вы себе это представляете, – несколько

флегматично возмутился Эггер, – я же вам не Танау, да и у

него, боюсь, в данном случае…

Майор слегка поморщился, он тоже явно не годился в

дипломаты. А вот Эггер, если поработает над собой и научится

управлять лицом, имеет все шансы.

– Постарайтесь сделать столько, сколько сможете, –

напутствовал нас Брандмауэр, - а то собаки вернутся в казарму.

Шантаж – это нехорошо, но обижаться некогда. Встреча с

послом назначена на четверть двенадцатого, а нужно было еще

успеть перехватить Ульрику и попасть в архив.

– Ледниковская улица, дом двенадцать, - сказал Эггер перед

тем, как открыть портал.

Ульрика уже закончила с трупом пожилой фрау. Патрульные

как раз перекладывали его на носилки.

– Нет. Я не гадалка. Точную причину скажу после вскрытия, -

как обычно, нетерпеливые полицейские доставали доктора-

тауматурга своими вопросами.

– Ульрика, - позвала я с крыльца.

Дальше нам с собачками ходить не стоило, не приведите

Небеса, затопчем какой след, потом от Драгана бочонком пива

не откупишься. Подруга улыбнулась и, подхватив свой рабочий

чемоданчик, двинулась навстречу.

Я сразу выпалила:

– Вспомни! Труп со сломанной шеей. Из шишек. Может

помощник или протеже Советника.

– Стоп, – Ульрика даже подняла руку раскрытой ладонью

вперед. - Сначала чашка кофе и кусок штруделя, потом

разговоры.

Эггер явно учился держать лицо и даже не съязвил.

– В кафе с собачками не пустят, - вздохнула я.

– В летнее? Пустят, - беззаботно отмахнулась подруга.

В столице летом всегда есть где перекусить на свежем

воздухе. Мы нашли ближайшее кафе и заняли столик, причём

Эггер по собственной инициативе отодвинул его в тень и в

сторону так, чтобы собачкам было, где лечь.

У нас не хватало времени, но Ульрика выложилась на месте

происшествия, поэтому никто не спорил. Кофе и пирoг –

вполне подходящие источники энергии даже для тауматурга.

Сердобольная официантка принесла не только кофе, но и по

миске воды для собак – день для города был жарким.

Спустя несколько томительных минут подруга оторвалась от

тарелки.

– Что ты там говорила?

Щёки порозовели, а взгляд перестал маньячно искать

питательные элементы. Я терпеливо повторила.

– Ты всерьез думаешь, что я помню все трупы со сломанными

шеями?

– Убийцу не нашли. А руки у него во! – я показала, какие

примерно руки у Стража.

– В каком году это было?

Эггер назвал ей год экспедиции Фалька.

– Посмотрите в секции архива семь икс бис.

В этой секции хранились нераскрытые дела нашего отдела,

пересчитать которые можно было по пальцам.

– Помню, как Ленер тогда места себе не находил. След взять

не мог.

– Α почему я не помню?

– А ты как раз была в отпуске после маньяка, – ответила

Ульрика.

Точно. Тогда