– Нет, – сказал Илюшин. – Возвращаемся домой. У Рвтисавари для нас сюрприз!

Нижние доски ворот темны от пропитавшей их воды. Когда они расходятся, стоящие в лодке жмурятся от солнечного света.

Один из гондольеров напротив ободряюще кивает.

– Никого нет, выезжаем, – командует лысый толстяк.

Катер выползает в канал на самом тихом ходу и понемногу набирает скорость. Старик с пышной гривой седых волос напряженно смотрит сверху из окна. Но никто не мешает отплывающим, и он расслабляется, выпускает из скрюченных пальцев набалдашник трости.

А пять минут спустя нет уже ни катера, ни волн.

3

Сюрприз оказался молодым парнем с заостренными чертами и впалыми скулами. Память на лица у Бабкина была профессиональная. Стоя в дверях, он несколько секунд смотрел на него, а потом в изумлении обернулся к Рвтисавари:

– Это сын Доменико Раньери?

– Браво! – Макар хлопнул в ладоши. – Именно он. Бонджорно, Бенито!

Юноша, только что сидевший в кресле в скованной, крайне неудобной позе – словно его пытались силком сложить пополам, – вдруг распрямился одним неуловимым движением.

– Это у нас что, цирковая подготовка в анамнезе? – прищурился Бабкин. – Нет, Леонардо, не переводи. Что этот тип тут делает?

– Если я правильно понял, он сопровождал Вику, а потом выдал ее своему отцу.

Бабкин всем корпусом повернулся к Рвтисавари.

– Это правда?

– Тебе лучше спросить у него самого! – уклонился тот.

– Серега, не горячись. Дай сначала разобраться с парнем.

– Именно это я и предлагаю: разобраться!

Илюшин успокаивающе похлопал по плечу Леонардо, втянувшего голову в плечи. Рядом с рассерженным Бабкиным люди часто старались уменьшиться в размерах, так что Макар понимал переводчика.

– Переведи, что я рад его видеть.

– Что?! – вскинулся Бабкин.

Леонардо перевел. Итальянец неприязненно усмехнулся.

– А вот он нас не очень, – фыркнул Сергей.

Черные глаза, опушенные до того густыми ресницами, что выглядели накрашенными, уставились на него. Взгляд у парня оказался въедливый, как кислота. «Смотрит так, словно хочет забраться прямиком в мозг. Вот же гнусный тип!»

– А можно я его стукну для профилактики? – лениво поинтересовался он у Макара. – Он станет фиолетовый!

– Ты уже одного стукнул.

– Не профилактики ради, а самозащиты для.

– И не одного, а троих! – пискнул Леонардо.

– Правильно! – с горьким сарказмом согласился хозяин дома. – Давайте увеличим количество побитых итальянцев в Венеции!

Бенито набычился и сжал кулаки. Он уже пожалел, что пришел к Рафаэлю. Что-то не похоже, чтобы эти двое смогли ему чем-то помочь! Этот, с бритой башкой, громадный и свирепый – просто горилла какая-то, сбежавшая из зоопарка! Бенито всерьез опасался его, а такое с ним случалось редко – он мало кого боялся. Но по свойству характера, чем больше он трусил, тем сильнее ему хотелось кинуться в драку с этим русским тяжеловесом.

Бабкин, не сводя давящего взгляда с молодого итальянца, качнул головой:

– Давайте лучше увеличим количество спасенных женщин. Одна единица меня вполне устроит.

– Тогда кончай глядеть на него так, словно твоя голубая мечта – проломить ему кувалдой башку, – посоветовал Илюшин. – Если кто и может нам помочь, так это он. Леонардо, повтори этому упрямому ослу последнюю фразу.

– Откуда ты знаешь, что он упрямый? – удивился Бабкин.

– А я и не про него.

Илюшин своего добился: Сергей перевел взгляд с Бенито на приятеля. Всем показалось, что ослабла невидимая нить, натянутая между ним и юным итальянцем. Парень едва заметно выдохнул и опустился в кресло.

Макар ухмылялся во весь рот, очень довольный нехитрой шуткой. Рвтисавари в стороне хихикнул.

Бабкин махнул рукой и тоже сел. Всеобщее напряжение спало.

– Давайте разберемся, – предложил Макар. – Леонардо, начинай переводить! Бенито, можешь рассказать, как ты познакомился с Викторией Маткевич?

…Бенито рассказывал долго. Несколько раз на протяжении его истории Рафаэль крякал и порывался что-то сказать, но сдерживался. Когда юноша закончил, он молча покачал головой.

Зато Бабкин не смолчал.

– Вот же ж ты засранец, дружок! – ласково сообщил он Бенито. Тот вопросительно глянул на Леонардо, но на этот раз итальянец сам сообразил, что переводить не стоит.

– Засранцем он был бы, если бы уже улепетывал в сторону канадской границы, – спокойно возразил Илюшин. – А не сидел тут с нами и не строил козни против своего папаши. Кстати, на его месте я бы выбрал первое.

– Канадскую границу? – удивился Леонардо. – Рискну заметить, Макар, что Канада – очень скучная страна, хотя, несомненно, местами весьма живописная.

Бабкин покачал головой. Илюшин засмеялся:

– Леонардо, вы неподражаемы!

– Улавливаю сарказм, – печально констатировал переводчик. – Я что-то сказал не так?

– Все так, просто про канадскую границу – это цитата. Из О. Генри – был такой прекрасный писатель. В переносном смысле имеется в виду, что очень далеко.

– Загнал тетку в капкан и бросил! – стоял на своем Сергей.

– А еще у вас есть пословица, что повинную голову меч не отрубает, – вспомнил Леонардо, моргая за круглыми очками. – Я, правда, никогда не понимал, что ему мешает.

– Имеется в виду, что виновного вешают, дабы не тратить рабочий день палача, – любезно пояснил Бабкин. – Давайте повесим этого хмыря, а? Хотя бы за ноги!

– Давайте его для начала выслушаем. Скажи, Бенито, – Макар кивнул переводчику, – почему ты пришел к нам?

– Один не справлюсь. У отца много людей, у меня никого. Сестра не в счет.

– Думаешь, честного обмена не будет?

Бенито усмехнулся.

– Отец никогда не выпустит свидетеля. Он работает очень редко, раз в восемь – десять лет. Но всегда безупречно. Никаких следов.

– Можешь сказать, в чем еще он участвовал?

– В ограблении семьи Тионе, – после паузы признался Бенито.

Рвтисавари, не удержавшись, присвистнул.

– Что, громкое дело? – спросил Бабкин.

– Очень. Я позже приехал, но отголоски до меня доходили. С опасным человеком мы имеем дело, дорогие мои! Недооценивать его нельзя.

Сергей не стал уточнять, осталась ли в живых семья Тионе. Что-то подсказывало ему, что это знание окажется лишним.

– Сейчас большой куш, – продолжал Бенито. – Перстень. Отец хочет получить его, на этом можно сыграть.