При упоминании его носа – вечного объекта насмешек – архиепископ засмеялся.

И тут от шутливого тона Далай-ламы не осталось и следа. Он еще раз с улыбкой указал на архиепископа.

– Этот момент. Особый момент. – Он надолго замолчал. – Думаю, когда придет моя смерть… – слово «смерть» повисло в воздухе, как пророчество, – …я вспомню о тебе.

Все без исключения, даже операторы, затаили дыхание. Нас глубоко тронули слова Далай-ламы. Архиепископ опустил взгляд и тихо пробурчал: «М-м-м». Слова друга смутили и тронули его. Есть ли лучшее доказательство любви, чем желание увидеть лицо друга перед смертью?

– Спасибо. Спасибо, – только и мог вымолвить архиепископ. А что еще можно было сказать?..

– Но может быть, если следовать твоей религии, мы еще встретимся в раю и предстанем перед Богом, – сказал Далай-лама. – Ты, как хороший христианин, конечно же, попадешь туда первым. – Архиепископ расхохотался, и все присутствующие в комнате словно выдохнули. – Но ты уж мне помоги, чтобы мы могли быть вместе. – Мы рассмеялись, представив, как архиепископ спорит со святым Петром у ворот в рай, пытаясь выторговать специальный пропуск для Далай-ламы.

– Но в буддизме считается, – продолжал Далай-лама, – если у нас с другим человеком установилась особая связь, мы несем ее из каждой жизни в следующую. Так что, может, еще увидимся. А пока буду ждать случая снова встретиться. Вот только где – одному Богу известно.

Мы сделали последние кадры и поспешили в аэропорт. Архиепископ, опираясь на трость, шел чуть медленнее обычного, и его преклонный возраст вдруг стал явно заметен. Далай-лама тревожно и обеспокоенно нахмурился. Только Богу известно, где мы увидимся в следующий раз, сказал он. Но думал, наверное, о том, увидятся ли вообще в этой жизни.

Всю эту неделю Далай-лама и архиепископ учили нас тому, что нет радости без печали, а боль и страдания позволяют сильнее радоваться жизни и ценить свое счастье. И верно, становясь лицом к страданию – своему и чужому, мы обретаем радость. Мы принимаем их и начинаем острее чувствовать жизнь – или поворачиваемся спиной к самой жизни и больше не слышим ее музыку. Далай-лама и архиепископ также показали нам, что радость – это образ жизни, а не мимолетная эмоция. За долгую жизнь им удалось воспитать в себе умение радоваться постоянно. Они предостерегли, что радость не должна становиться самоцелью, иначе мы упустим главное. Скорее, она возникает как результат повседневных мыслей, эмоций и действий. Мы добиваемся цели, когда совершаем главное действие – приносим радость людям.

У машины двое старых друзей снова начали шутить и смеяться. Далай-лама ласково погладил руку архиепископа, когда тот уже сел в машину. Я все еще видел на его лице беспокойство, а может, это была просто грусть, потому что пришла пора прощаться. Мотор загудел, а Далай-лама смотрел на архиепископа, оставаясь рядом до самой последней минуты. Он сложил ладони у лица и склонился в знак глубокого почтения и привязанности.

Автоколонна двинулась в аэропорт, а Далай-лама по-прежнему стоял, слегка наклонившись вперед. Его глаза блестели, и он махал нам вслед рукой, как обычно делают дети. Архиепископ обернулся, посмотрел в окно на своего бесценного друга и в последний раз улыбнулся ему и засмеялся.

Следующий день выдался ясным, и оставшиеся участники съемочной группы смогли улететь из Дхарамсалы. Через сорок пять секунд после нашего взлета в Непале началось сильнейшее землетрясение в 7,8 балла.

Масштаб разрушений был чудовищным, а отголоски землетрясения почувствовали даже в Дхарамсале. Мы думали о наших знакомых и друзьях в тех местах и оплакивали тысячи погибших. На наших глазах люди всего мира бросились помогать тем, кто остался без крова, отстраивать разрушенные дома и оказывать помощь тысячам раненых. И я невольно вспомнил слова Далай-ламы, сказанные в самый первый день наших бесед. Он говорил, что мы не можем прекратить страдания, причиненные природными катаклизмами, но в наших силах остановить муки, вызванные иными причинами. Жизненные невзгоды, болезнь, смерть – все это реально и неизбежно. Но у нас есть выбор. Мы можем отягчить эту неизбежную данность страданием, родившимся в наших умах и сердцах, – тем, которое выбираем сами. А можем пойти по другому пути, залечить душевные раны, и это откроет перед нами возможность помочь кому-то избавиться от испытаний, обратив к нему взор своего смеющегося и плачущего сердца. Чем больше мы отворачиваемся от себя, чтобы утереть слезы на чужих глазах, тем более терпимыми кажутся нам собственные страдания, и вот – как по волшебству – раны затягиваются, и мы перестаем о них помнить. В этом истинный секрет радости.

Всю неделю Далай-лама и архиепископ подтрунивали друг над другом: мол, я встаю раньше тебя, а ты слишком много молишься и медитируешь. Но совершенно очевидно, что оба лидера убеждены в необходимости духовных практик, составляющих основу их бытия, подпитку и опору в жизни.

Для этих духовных учителей ежедневная молитва и медитация – важный инструмент, помогающий выровнять состояние ума. Я вспомнил слова архиепископа: духовные практики гораздо нужнее тем, кто живет и умирает в хаосе и спешке современного мира. За неделю у нас была возможность обсудить некоторые техники, развивающие умение радоваться жизни и помогающие не растерять этот навык.

В этом разделе представлены простые практики, которые помогут преодолеть препятствия на пути к радости и укрепить восемь столпов радости. В начале и конце раздела даны типичные практики тибетских буддистских монахов, выполняемые ими в начале и конце дня. Другие упражнения можно делать регулярно или по мере необходимости. Как и физические упражнения, духовные практики – не вещь в себе. Они поддерживают здоровье ума и ментальный иммунитет. Чем чаще мы занимаемся, тем больше пользы. Это не соревнование. Если нужно, подстраивайте практики под свой образ жизни, чтобы получить максимум преимуществ. (Помните, как Далай-лама адаптировал утреннюю медитацию, когда у него начали болеть колени?)

Как заметил Далай-лама, не всегда хочется вставать рано и порой рука сама тянется выключить будильник. Но в этом случае его всегда вдохновляют результаты последних научных изысканий. Мы уже рассказывали об исследовании Дэниела Сигела, описывающем работу мозга во время медитации. Когда мы медитируем, сфокусированное внимание и осознанность помогают наладить новые нейронные связи, которые впоследствии «тормозят» деструктивные реакции, вредные как для физического, так и для душевного здоровья. Многие из этих практик выстраивают и гармонизируют работу мозга таким образом, что наши реакции на неизбежные жизненные трудности становятся менее инстинктивными и более осознанными, а на смену гневу и страху приходят радость и спокойствие.

В наш век немедленных результатов любую информацию можно найти за секунды. Но истинное знание и мудрость приходят со временем. Духовные практики приносят пользу и обогащают наш внутренний мир, только если выполнять их с регулярностью и усердием. Как правило, когда мы только начинаем медитировать или молиться, получаем в награду так называемые «духовные сладости» (по выражению архиепископа). Впервые устремив внимание вглубь, сразу же испытываем небывалую радость и покой. «Духовные сладости» вкусны, как физические, но истинная польза проявляется тогда, когда удается создать вместилище для сердечных и душевных переживаний – радостных и печальных.