и громким, а последствия – чувствительными. Оправдания Михеева, что нервишки сдали из-за издевок, можно принять лишь отчасти. Да, сдали нервишки, но по другой причине: он больше не находил вариантов, как решить проблему, кроме как не устранить шантажистку физически. Камень на столе экономки оказался кстати, им и нанес преступник фатальный удар, когда жертва оказалась к нему спиной. Турчина упала замертво на пол вместе с компьютерным креслом, сидя в котором осыпая хозяина дома насмешками. Думаю, какое-то время убийца находился в прострации. Но недолгое. Шок пробудил в нем преступного гения, и инициированные совершенным убийством способности подсказали ему, как действовать дальше.

Катя спросила после небольшой заминки:

– Извини, Лёля, я не уследила за мыслью… Какие-какие способности пробудило в нем убийство? То есть инициировало?

– Вновь открывшиеся, – растерянно пояснила Олеся. – Преступные.

– Да ты у нас романист! – хохотнула Валерия.

– Лера! – одернула ее Надежда Михайловна. – Не забывай, что Звягина – креативный директор в «Радуге причуд», а кого попало я на эту должность не взяла бы. В ее характере изъясняться объемно и образно.

– Молчу, молчу. Не обижайся, Олеська, я пошутила, – со смехом проговорила Валерия.

А Катерина сказала, искоса посмотрев на Лапину:

– И привыкай. Они все тут немного… насмешницы. Каждая в своем роде

– Молчала бы, тихоня. Не верь ей, Олесь. Катерина – язва еще та, держи с ней ухо востро, – предупредила новенькую Алина.

– Да я и сама, в общем, не подарок, – небрежно ответила Звягина. – А что это мы все обо мне, да обо мне?.. Как дела на маркетинговом фронте, Валерия Львовна? Много ли удачных сделок заключили за последний месяц?

В серверной воцарилось молчание.

– Кажется, пора идти за скотчем, – вздохнула Катя.

– Привяжем к креслу и выкрасим волосы зеленым фломастером? – деловито уточнила Алина.

– Но сначала подправим стрижку, – мстительно проговорила Валерия.

– Что не подарок – видим, – одобрительно кивнула Надежда Михайловна. – Девушки, угомонитесь, сами виноваты. Продолжай, Лёля, детка. Мы перебивать не станем. И параллельно будем развивать собственную культуру речи. А то опростились совсем до невозможности. Одни только «на фиг» и «по фиг» на языке.

– Вот только обобщать не надо, – недовольным тоном произнесла Алина.

– И наговаривать, – добавила Катя.

А Валерия ничего не сказала, она надулась.

Олеся продолжила.

Когда оторопь Михеева прошла, он первым делом поставил кресло на ножки, а затем поспешил к рукомойнику и наскоро ополоснул камень от крови. Оставив его в раковине, вернулся к убитой. Обратил внимание на ее медальон, раскрывшийся при падении. Перевел стрелки часов на двадцать минут вперед, прикинув, что этого времени должно хватить, чтобы скрыть следы и спуститься к гостям. Чтобы не оставлять потожировых, все манипуляции проделывал через льняную салфетку. Затем снял с гладильной доски утюг, стукнул по корпусу часиков, имитируя факт, будто стрелки остановились от удара, когда упали на пол вместе с хозяйкой. Силу не рассчитал: стекло покрылось трещинами, головка подзавода деформировалась, съехав на сторону, а минутная стрелка сошла с места. Чтобы ее вернуть, он попытался вновь использовать салфетку, но потерпел неудачу. Пришлось орудовать ножницами, обхватив ими крошечное колесико, как клещами. Ножницы нашлись тут же, возле швейной машинки. А утюг он приложил к лицу… или как правильно сказать… поставил? на окровавленное лицо покойницы. Думаю, чтобы спрятаться от его вида. Но вышло, как специально – Татьяна, обнаружив убитую, первым делом за утюг и схватилась. Камень – орудие убийства – Михеев прихватил с собой. Выйдя из кастелянской, шмыгнул в дверь напротив, которая в оранжерею. Плотно затворить за собой дверь у него возможности не было – она изнутри не запирается. Сунул кусок яшмы под пальму среди декоративного щебня, разложенного в вазоне, и заторопился к пожарному выходу. Вспомнив, что ножницы по рассеянности положил в карман, оставил их под кактусом, стоящим на стеллаже возле запасной двери. Спустился по лестнице, пробежал вдоль задней стены дома, перелез через перила террасы, с трех сторон окаймляющей особняк, по террасе прошел к входной двери. Он не опасался, что его силуэт могут увидеть из окон: все жалюзи и портьеры по вечернему времени были опущены, тем более что гостиная была на другой стороне особняка. Когда он увидел Танькиного мужа, который не спеша возвращался в дом после прогулки по саду, решил использовать его для своего алиби. Привел Родионова в тренажерный зал, вход в который располагался с левого торца здания, и под благовидным предлогом отлучился на несколько минут – ему были необходимы наручные часы. Он стащил их у повара, который во время готовки их снимал и оставлял на холодильнике. После этого Михеев забежал в библиотеку за фляжкой коньяка и лафитничками. Вернувшись в холл, столкнулся с пьяненьким Алексом Турчиным, вышедшим из гостиной. Тот спросил: «Я вот думаю, куда Лара запропастилась?» Моментально сориентировавшись, Михеев ответил, стараясь говорить громко и четко: «Супруга ваша? Вот не знаю… Я Родионова ищу. Не видели? Мне с ним обсудить кое-что надо». Он подумал, что лишняя суматоха не помешает. А уж ревнивая жена Виталия Родионова с этим делом отлично справится. Но он и в самых смелых мечтах не мог ожидать, что случится то, что случилось.

– Действительно, преступный гений, – проговорила Надежда Михайловна. – И подстраховался, и сымпровизировал. Во сколько, ты говоришь, Турчина вышла из гостиной?

– По словам Ирины Беркутовой, в шестнадцать минут седьмого. А на разбитых Ларисиных часиках стрелки показывали восемнадцать-сорок девять.

– А время, которое сличили Михеев с Родионовым?

– Восемнадцать-сорок три, примерно. Потом несколько минут они о чем-то говорили, потом услышали Танькины вопли через вентиляционную шахту, и побежали в дом.

– Шустёр чиновник оказался. Убил он ее, похоже, где-то в половину шестого, а следы сумел замести в течение считанных минут, – заключила Надежда Михайловна.

– За двадцать управился. Плюс-минус минута, – уточнила Олеся.

– Сидеть бы твоей Татьяне на скамье подсудимых, кабы не ты, – подвела итог Валерия.

– Да, дело выглядело предельно очевидным, – согласилась Алина.

– Думаю, у Михеева с рук и второе покушение сошло бы. Если бы наша Лёля не вмешалась, – сказала Катя.

– Кстати, а как эта горе-блогерша себя чувствует? В сознание не приходила? – спросила Лапина.

– Пока нет. Но медики надеются.

– Ее показания что-то привнесут, если она в себя придет? – поинтересовалась Алина.

– Пожалуй, нет. Михеев во всем признался. Не сразу, а под давлением доказательств. Зоя Бергер, частная сыщица, которая во всем этом активно участвовала, много про заказчика порассказала. Затем уже и он свою версию следователю предоставил. Вечером в день убийства, когда опергруппа отбыла из особняка, а он собирался, поужинав, сладко уснуть, получил он Коневой письмо по электронке, в котором блогерша ставила