— Чурка долбаная! — произнес Толик, вытаскивая из кармана пачку сигарет и зажигалку.

— Мы же делали, как ты сказал, — произнес Гейдар, — из дому — ни ногой. Вот и скурились, сигареты кончились.

Получив сигареты и зажигалку, азербайджанец опрометью бросился к арке, едва не угодив под колеса такси.

Толик опять скривился и грязно выругался. Затем повернул ключ в замке зажигания и, проехав полквартала, стал так, чтобы видеть в промежутке между домами трансформаторную будку и накрытый брезентом автомобиль.

Азербайджанцы уже снимали брезент. Затем они забрались в машину, причем делали все не суетливо, как хозяева, словно собрались съездить на рынок, глянуть, как там идет торговля, не надо ли чего поднести или подвезти.

«Идиоты! Только сумку не забыли бы поставить в машину», — глядя на сумку, стоявшую на траве, подумал Толик Гейдар сам взял сумку, поставил ее на заднее сиденье и, жестикулируя, принялся что-то объяснять бестолковым подручным.

Наконец все забрались в машину. Во дворе было пустынно, половина дома стояла на капремонте Из выхлопной трубы повалил дым.

— Раз, два, три, четыре… — прикусив губу, Толик зажмурился.

И в этот момент он увидел вспышку пламени, а затем услышал глухой взрыв. Раскрыл глаза. На месте машины клубился дым, куски железа и какие-то детали падали на землю. Белье, висевшее во дворе, сорвало вместе с веревками.

— Ну вот и все, — «Джип» рванул с места.

Через полчаса довольный Толик уже был в квартире у Петрова.

— Почему не предупредил меня, как будешь действовать? Я же тебе предлагал совсем другой план, и ты согласился, — стоя у окна и глядя на улицу, бурчал Петров. но в глубине души был доволен.

— Я подумал, что так будет лучше, — Толик взял сигарету из деревянной коробки, стоящей на письменном столе, и без разрешения закурил.

Толик курил, Петров молчал. Первым тишину нарушил Анатолий:

— Я им, между прочим, четыре тысячи дал из своих денег.

— Это твои траты.

— Нет, — сказал Толик, — так мы не договаривались Я большое дело сделал, все остались чистыми, убийство Малютина спишут на азербов. Я думаю, менты уже там, изучаю г, измеряют, взвешивают. Я им хорошую версию подсунул, она их вполне устроит, да и выглядит правдоподобно.

— А машина? Что ты думаешь, следователи идиоты?

Поверить, будто бы убийцы два раза одну и ту же угнанную машину в деле использовали?

— Следователи подумают, что азербайджанцы идиоты.

А Гейдар и его ребятки придурки и есть, это все их знакомые подтвердят. Отморозки полные. За ними столько мокрых дел, что одним больше, одним меньше…

— Так-то оно так, — сказал Петров, упершись кулаками в подоконник, — это все на словах… А как оно наделе повернется?

— Уже повернулось.

— Тебя кто-нибудь видел?

— Меня — нет, — хмыкнул Толик.

— Тоже мне, человек-невидимка!

— А если кто-нибудь и видел, то еще доказать надо, что это я.

— Доказать, доказать, — прохрипел Петров. — Надо будет, так докажут.

— Кому надо? Вам этого не надо, Короедову тоже, а мне и подавно. Мне на свободе хорошо. К тому же у меня на время убийства алиби железное. Я пьяный сидел в ресторане, у нас ОМОН документы проверял. Так что полный профит.

— Хитер ты, братец, хитер!

— Был бы глуп, так сидел бы себе на Колыме или в Крестах.

— От тюрьмы да от сумы не зарекайся, — опять хрюкнул Петров, — и еще от памятника на кладбище.

— Я тут ходил давеча на кладбище, с одним стариком разговаривал, случайный прохожий, чистый питерец. Так он, знаете, что сказал?

— Что?

— Что это Короедов с Петровым Малютина заказали.

— Что? Что? — багровея, прошипел Петров. — Кто заказал?

— Старик сказал, что вы двое это сделали.

— Какой старик!? Ты что несешь? Петров с Короедовым… Да Петров с Короедовым — лучшие друзья Малютина.

— Водой не разлить, особенно после его смерти. — расхохотался Толик. — Правильно я понимаю?

— Чтобы больше я этих разговоров не слышал! Ты меня понял?

— Я предупредил.

— Думать — это одно, а доказать — совсем другое.

Нет у них доказательств Нет Малютина, нет и доказательств. А есть трупы азербов. Кстати, мне уже звонили. — сказал Петров, — там все, вроде, нормально. Следствие пойдет по тому руслу, которое мы проложили. Им так удобнее.

— Я же знаю, вода течет туда, где ниже, — сказал Толик. — Если яма есть, то она наполнится. А потом интерес к убийству поугаснет. Толпа зевак рано или поздно разойдется. У людей дела, семьи, дети… Да и сколько можно говорить о покойном? Появится новый представитель президента, — усмехнулся Толик и, как показалось Петрову, даже подмигнул, хотя он знал, что подобной вольности бандит не допустит. Дистанцию Толик выдерживать умел, никогда не посягал на то, что ему не принадлежало.

— Черт с тобой, — посветлел лицом Петров, — дам я тебе четыре штуки за азербов сверх того, о чем договаривались. Ты все-таки молодец, хоть и не люблю я тебя.

— Мы и не договаривались любить друг друга, — потер сухие ладони Толик. — Только деньги и честное слово нас вместе удерживают. А любовь в любом деле — она к хорошему никогда не приводит.

Петров, бесшумно ступая по мягкому ковру, подошел к письменному столу и, маленьким ключиком открыв ящик, медленно выдвинул его. Он не рассчитывал, что придется давать еще четыре тысячи долларов, поэтому вытащил пачку в банковской упаковке и протянул Толику — Сам отсчитай.

— — Доверяете? — усмехнулся бандит.

— Мне ничего другого не остается. — жабьей улыбкой ответил на замечание Петров.

Толик быстро отсчитал деньги и небрежно сунул их в наг рудный карман рубашки из дорогой и тонкой материи.

Деньги даже немного просвечивались сквозь ткань.

— Выпить хочешь? — рука Петрова потянулась к графину с коньяком.

— Я за рулем.

— Странный ты человек. Толик. Почти не пьешь, с бабами я тебя не замечал, даже не знаю, где и с кем ты живешь.

— Ой ли? — покачал головой Толик.

— Честно, не знаю, — глаза Петрова сделались несколько злыми.

— Что, открытку к празднику решили написать, или вы мне хотите пачку визиток заказать с золотым тиснением?

Мол, конфиденциальные услуги по высшему разряду и полное сохранение инкогнито заказчика.

— Ты же знаешь, Толик, если ты понадобишься, тебя найдут, и это не займет много времени.