class="p1">Я кивнула. Он протянул мне конверт, а затем побрел обратно к машине, не говоря ни слова. Я перевернула конверт и опешила. Обратный адрес говорил о том, что отправителем были адвокаты Ричарда, «Кендрю, Грэм и Вольштедт». Или, как я их называла, «Йопт, ДеЖена и Чавоу». Руки у меня задрожали. Я не ожидала никаких писем от адвокатов Ричарда, так что в конверте наверняка что-то неприятное. Я вышла на террасу, чтобы скрыться с детских глаз, Доди и Фонтейн последовали за мной. Я вскрыла конверт, не собираясь садиться, но после нескольких строк мои ноги сами собой подкосились, и я упала в плетеное кресло.

— Что там, милая? — прошептала Доди.

— Ричард снова вызывает меня в суд, — потрясенно проговорила я. — Похоже, что он хочет получить дом и совместную опеку над детьми.

— А он это может? — Голос Фонтейна звучал на октаву выше обычного.

Я продолжила читать письмо дальше, положив его на колени, поскольку мои руки не переставали трястись.

— Если я все верно поняла, здесь говорится, что, по его мнению, я покинула дом и подвергла детей воздействию нежелательной среды.

— Это просто смехотворно, — прошипела Доди.

Фонтейн побагровел и отвернулся. Внезапно все части головоломки, последние недели бившие тревогу в моем подсознании, начали складываться в общую картину. Все встало на свои места. Вот почему Ричард казался таким дружелюбным, когда предложил присматривать за домом и забрать детей из Белл-Харбора.

Чем дольше я оставалась вне Гленвилла, тем больше шансов у Ричарда было доказать, что я якобы бросила свой дом. Судя по всему, именно это он рассказывал моим соседям. Вот сукин сын! Вот почему его так интересовали мои отношения с Дезом. Не из-за ревности. Он собирал силы! Должно быть, по этой же причине его как будто перестало волновать то, что Фонтейн оставался в доме Доди. Я должна была догадаться. Если человек был дрянью всю жизнь, то он не мог так быстро перестроиться. Мерзкий, злобный кусок дерьма! Он собирался выкинуть меня из моего собственного дома и забрать моих детей!

— Доди, мне нужно сделать несколько звонков. Можешь пока присмотреть за детьми?

— Конечно, дорогая. Я присмотрю столько, сколько тебе нужно. И не унывай, мы справимся с этой проблемой.

Я побежала наверх и позвонила Джанет — моему адвокату. Ее не было в офисе, так что я оставила помощнику подробные объяснения ситуации. Потом я набрала Пенни, но наткнулась на автоответчик. Тогда я подумала, не позвонить ли Дезу. Он бы мне точно помог. Он знает, что делать. Одна мысль о нем успокоила меня. Неделю назад он доверился мне и рассказал о своей бывшей жене, и, похоже, наши отношения вышли на следующий уровень.

Целый месяц я делала вид, что между нами не было ничего серьезного, но все было не так. Я ушла в эти отношения с головой. Теперь Дез был частью моей жизни, и я не собиралась расставаться с ним в конце лета. Я не сомневалась, что он ощущает то же самое. Конечно, мы не строили никаких серьезных планов, но когда он касался меня, когда смотрел в мои глаза с такой нежной улыбкой, все было понятно без слов. Где-то между казусом с сакэ и занятиями сексом он влюбился в меня. А я в него.

Я набрала его номер, но сбросила перед самым звонком. Он наверняка занят. Сейчас не самое подходящее время, чтобы рассказывать ему о коварных планах Ричарда. Вместо этого я написала ему сообщение, попросив прийти на ужин. Он в ответ сообщил, что по уши занят работой, что постарается заскочить, но не может этого обещать.

Я улыбнулась его сообщению, огорченная, что могу не увидеть его, но счастливая, что он не из тех, кто дает пустые обещания.

В дверь постучал Фонтейн.

— Ты как там? — спросил он. — Я кое-что тут прикинул. У меня есть сбережения. Если захочешь нанять киллера, можешь на них рассчитывать.

Его слова стегнули меня, как кнутом.

— Я охреневаю, Фонтейн. Я так охреневаю, что не могу ни о чем думать! Да как он посмел?

— Не то слово! Опеку нечего даже и обсуждать. У него напряженный рабочий график, да еще по бабам надо бегать. Вряд ли найдется минутка для детей.

Фонтейн подошел к моему шкафу и по привычке начал наводить порядок в одежде. Я ударила кулаком по подушке, которая лежала на кровати. Я знала, что это очень по-детски, но мне было плевать.

— Ни разу! Ни разу за целый год бракоразводного процесса он не коснулся темы совместной опеки. Так какого ж беса он сейчас хочет?

— Ты думаешь, он по ним скучает? — Фонтейн оперся на дверцу шкафа.

Я презрительно фыркнула:

— Да меня не волнует, скучает он или нет! Когда мы были женаты, он вообще не проводил с ними ни минуты, а теперь он, видите ли, скучает? Какого хрена?

Фонтейн разглядывал свои аккуратно подстриженные ногти.

— Прости, в этом есть частично и моя вина. Ты никогда этого не признавала, но я-то знаю, что он не хотел, чтобы я здесь находился. Мне очень-очень жаль.

Я спрыгнула с кровати и схватила кузена в охапку.

— Не говори глупостей. Тебе не за что извиняться. Ты замечательно ладишь с детьми, и они тебя обожают. Не говоря уже о том, что ты ведешь себя гораздо сдержаннее, чем Доди. Это она тут ходит в одном нижнем белье.

— Да, скорее всего, ее он и имел в виду. — Фонтейн натянуто улыбнулся. — Может быть. Но я могу вернуться в свой дом, если ты считаешь, что это поможет.

— Даже не думай. Сейчас ты мне нужен больше, чем когда-либо. И, кстати, я же собиралась возвращаться в Гленвилл. Может быть, это знак, что нужно это сделать уже сейчас.

— Я думаю, это знак, что тебе нужно переехать сюда.

Я посмотрела в другую сторону.

— Ты говоришь как Доди и ее медиум. И как Пенни. И как мое собственное сердце.

— Ну уж прости. Я хочу продать твои организаторские таланты всем своим клиентам и заработать на тебе кучу бабок. Ты уже говорила с Дезом?

— Нет. Он на работе.

— Я имею в виду, насчет переезда сюда.

А, насчет этого. Я помотала головой:

— Я даже не знаю, что ему сказать. Мы не строили особых планов на совместное будущее.

— Но ведь есть шанс, что он останется здесь, так? Разве не это предлагала та агентша?

Я кивнула:

— Если честно, я об этом задумывалась. Но Дез не поднимал эту тему, и мне не хотелось быть слишком самонадеянной. Все-таки нет